Они вошли в подъезд. Маша открыла почтовый ящик, достала оттуда газеты, встряхнула ими, будто что–то искала, и положила газеты обратно.
Снова — облупленные особнячки, ограда зоопарка, редкие прохожие…
В а д и м. Так и сказала: можно к вам? Этими словами и сказала?
С а ш а. Что–то такое.
В а д и м. И сама ответила: да?
С а ш а. Не она ответила, а как бы кто–то так ответил.
В а д и м. Дурак, она намекала. А можно к вам? Да, можно. И зашел бы.
С а ш а. Что теперь делать?
В а д и м. Брать. Она готова.
С а ш а. А у тебя? Есть прогресс?
В а д и м. Кое–что.
Смеются…
Был солнечный осенний день.
— Красивая девочка, — сказала Маша.
— Кто?
— Марина, которая с твоим другом. Очень красивое лицо.
— Красивое, — согласился Саша.
— У них что–то серьезное? Он ведь тебе все рассказывает?
— Почему? Нет. И потом — у Вадика не бывает серьезного, — сказал Саша. — Он противник женитьбы.
— Ну да, свобода… Дурак твой Вадим. Я только почту возьму, и еще пройдемся.
Через открытую дверь подъезда Саша видел, как она достала газеты, просмотрела их и положила обратно.
К дому подъехал автомобиль. Из него вышел представительный мужчина с букетиком в руках. Поцеловал Машу в щеку: — Новостей никаких? Риск есть?
— Идите. Вас ждут, — сказала Маша. — Вас ждали раньше, Михаил Михалыч!
— Иду. — Мужчина пошел по лестнице. — Задержали сегодня.
— Это кто? — спросил Саша.
— Мамин друг.
Они медленно пошли по старому маршруту.
— Кстати, по этому вопросу я согласен с Вадиком, — сказал Саша заготовленную фразу. — Не понимаю браков в восемнадцать лет.
Она остановилась, удивленно на него посмотрела: — Не бойся, я тебя женить не собираюсь.
Дальше шли молча. Настроение Маши явно испортилось. Она будто тяготилась им. И вдруг…
— А у твоей Марины, прости, конечно, задница великовата. — Она улыбалась и заглядывала ему в глаза.
Саша остановился.
— Я не знаю насчет задницы, но почему Марина моя?..
— Ты же сказал, что она красивая?
— Это ты сказала.
— Мне можно. А ты должен был сказать, что она страшна, как смертный грех!
— Но я же так не думаю.
— Да? — Маша развернулась. — Ты и в самом деле считаешь ее красавицей?
— Я не говорил, что она — красавица, но…
— Но задница великовата. Или не разглядел?
Саша замялся под таким напором…
С а ш а. Все ей не нравится. Все не так. Видно, большого о себе мнения.
В а д и м. Мы тоже не махонь. Ты ей дай понять. Не мальчик с потной ладошкой…
— Скажем так: задница могла быть поменьше, — сказал Саша.
Маша молча пожала ему руку, и они пошли дальше.
