— Хочешь продать дом, Ирен?
— Разумеется.
— А если отец проживет еще десяток лет, а то и больше? Даже если пять…
— Не важно.
— Как не важно? Тогда продажа окажется совершенно бессмысленной. Сколько стоит Треннор? Тысяч триста. Триста пятьдесят от силы.
— Средние цифры именно таковы, не спорю.
— А какие еще цифры мы можем рассматривать?
— Более интересные. Кое-кто предложил отцу полмиллиона.
Ник в изумлении уставился на сестру:
— Полмиллиона?!
— Именно. Пятьсот тысяч фунтов. Наличными.
— Но… отец ведь не выставлял дом на продажу.
— Отсюда и доплата.
— Ничего себе доплата.
— Деньги уже лежат на промежуточном счете у Бэскомба.
Бэскомбом звали семейного адвоката Палеологов. До него адвокатом семьи был отец нынешнего Бэскомба, а еще раньше — дед. Похоже, таинственный покупатель и впрямь настроен серьезно.
— И кто он, этот «кое-кто»?
— Незнакомец по имени Тантрис. Я о нем ничего не знаю. Какой-то иностранец. Действует через посредницу.
— А зачем ему наш дом?
— А тебе не все равно?
— Может, и нет. И что, кстати, говорит отец?
— Он говорит: «Ни в коем случае».
— Тогда о чем разговор?
— О том, что мы должны его переубедить. Выступить единым фронтом.
— И поэтому ты меня вызвала?
— Почему же только поэтому? — Ирен посмотрела на Ника укоризненно, словно обидевшись на его предположение. — Я решила, что ты имеешь право знать. И разделить с нами прибыль. Или потерять ее, если мы отшвырнем деньги мистера Тантриса.
— Их отшвырнем не мы, а отец. Да и прибыль сомнительная. Предположим, она позволит ему подольше протянуть в Гортон-Лодже. А потом…
— За отца заплатит мистер Тантрис.
Второй раз за вечер Ник в изумлении вытаращился на сестру:
— Что?!
— Мистер Тантрис. Он предлагает что-то вроде попечительства. Бэскомб говорит — все чисто.
— А зачем это самому Тантрису?
— Хочет уговорить нас на сделку.
— Но…
— И подавить наши возражения, конечно. Хитрый план, чтобы склонить нас на свою сторону. Я не обольщаюсь насчет его мотивов.
— А что у него за мотивы? Для чего ему так нужен Треннор?
— Как я уже сказала, не все ли нам равно? — пожала плечами Ирен.
Что-то она темнит. Ник через стол подался к сестре:
— И все-таки? Ты знаешь зачем?
Несколько секунд Ирен молча курила. Потом сказала:
— Да. Мы все знаем.
— Кроме меня.
— Точно.
— Ну и?.. — Ник даже не пытался скрыть раздражение от того, что приходится торопить сестру.
— Это несколько… необычно.
— Уже догадался.
— Даже удивительно.
— Так удиви меня поскорей.
— Будет лучше, — Ирен мягко улыбнулась брату, — если тебя удивлю не я, а кое-кто, гораздо лучше владеющий вопросом.
