Роком в свою очередь мотивируется дальнейшее развитие действия - рок необходим в качестве завязки. Так, Марютка в знаменитом «Сорок первом», которая не промахивалась никогда, не попадает в поручика Отрока-Говоруху. Почему? Автор даёт нарочито неубедительное псевдообъяснение: «Не то замёрзли пальцы у Марютки, не то дрожали от волнения бега… <…> И остался поручик в мире лишней цифрой на счету живых душ».
Любопытно, что в малой прозе Лавренёва рок ( «случай» ), интригующий читателя, предопределяющий сюжет и развязку, часто представлен в виде «мандата» - что, собственно, и отражало одну из бытовых реалий того времени. Так, например, в рассказе «Происшествие» в тихое местечко Хреновино паровоз привозит «неведомых людей» , которые, потребовав «фатеру, жрать и самогону», «предъявили мандат на грязной, оборванной с краю бумажке, где значилось, что «предъявитель сего есть особый карательный отряд по истреблению буржуев и борьбе с контрреволюцией, при штабе советского вольного атамана Евгена Пересядь-Вовк». И не было бы спасения мирным жителям Хреновина, где «даже хреновинские собаки разбегались по дворам и жалобно выли» , если бы не появился Deus ex machina («Бог из машины») в виде бронепоезда с красноармейцами. Бронепоезд «случайно» появляется в местечке и разрешает катастрофу. Но банду они уничтожают не случайно, а только потому, что командира поезда, пока он наслаждался с местной красоткой, захватывают в плен бандиты. Красноармейцы организовывают взрыв. «И тогда совершилось то, о чём жители Хреновина до сих пор ещё говорят с благоговейным страхом, понижая голос до шёпота и наклоняясь вплотную к собеседнику. Это событие стало даже официальным началом нового летоисчисления для хреновинцев, которые говорят: «Это случилось до происшествия», или «Это случилось после происшествия».
Подобно тому, как это происходит в античной трагедии, сюжеты Лавренёва построены на стремлении преодолеть ужасное божественное предопределение. Например, комендант Пушкин ужасается «своей» судьбе и сначала пытается сопротивляться. Кстати, судьба военмора предопределена автором уже на первой странице, когда читатель ещё не знает имени героя: «Куртка своим блеском придавала спящему подобие памятника». А позднее это настойчиво подтверждено: «В позе сидящего есть что-то похожее на позу военмора, когда он спал в вагоне. Может быть, даже не в позе, а в тусклом отблеске бронзы, напоминающем блеск кожаной куртки».
