Сейчас дядя Боря, видимо, вступал с тестем в заочный спор. Я не ошибся.
— Но нам не нужно ничего знать, в общем, в принципе. Мы должны совершенно точно вычислить вероятность одного конкретного действия. Поэтому нам не нужно строить бесконечные версии. Мы должны объяснить всё одной единственной. В философии это называется бритва Оккама.
— Дядя будьте милосердны к человеку четырнадцать лет прослужившему в вооружённых силах, — взмолился я, — Вы, что, анекдот не слышали? Поезд прибывает на второй путь. Для офицеров и прапорщиков повторяем: поезд прибывает на третью и четвёртую рельсы. Нам всё надо объяснять конкретно. А Вы — бритва Оккама.
Библиотекарь засмеялся.
— Ты, Леонид, совершил ошибку, начав строить версии до того, как узнал все факты. Ведь, согласись, следовало подождать, пока не выясниться, что было дальше? — крыть было нечем. Попался, как солдат-первогодок.
— Теперь вернёмся к нашим баранам. Советская власть в Сызрани была установлена десятого ноября 1917 года мирным путём. А вот спустя полгода регион попал в эпицентр гражданской войны. Чувствуете, куда клоню? Я вот тут записал себе даты. 17 июня Сызрань взята отрядом Каппеля при поддержке мятежных чехословаков, 10 июля освобождена первой революционной армией Тухачевского, 13 июля снова взята белыми, 3 октября снова и уже окончательно красными. Так что время укрытия ценностей может сильно колебаться. А, следовательно, и способ укрытия.
— Но ведь старик сказал Леониду, что сокровища зарыты? Он же говорил: «Покажу, где копать»? — подал голос Алексей.
— Почему обязательно зарыты? А замурованы в подвале или погребе? Утоплены в колодце, который затем обвалился? Мы ведь, в конце концов, ничего не знаем об этой усадьбе. Там, наверняка, было полно мест, куда можно прятать. В любом случае, нам неизвестно то, что было известно тому старику. Ему было достаточно плана, чтобы указать место клада. Нам, помимо этого, нужно вычислить максимально точно время захоронения ценностей, и что они из себя представляли. Исходя из этого, мы сможем узнать и предположительный способ, которым всё это проделали. А это уже значительно сузит спектр поиска. Как говорил академик Обручев: «Сначала ищи в книгах, а потом иди в поле».
Эта фраза была сказана неспроста. По семейному преданию, её любил повторять дедушка. Он преклонялся перед Обручевым, был даже знаком с ним лично. Где-то на полках нашей библиотеки, хранившейся теперь здесь на даче, стояла книга с дарственной подписью великого академика. Может быть, и я угодил вместо факультета переводчиков в розыск именно потому, что в детстве зачитывался «Землёй Санникова».
