— Берта!.. — на всякий случай Михаил позвал собаку, как только закрыл за собой дверь. — Берта!..
Раздевшись, мужчина прошёл на кухню, включил свет и привычно бросил взгляд на обеденный стол — обычной в таких случаях записки не было, и он тут же достал телефон.
— Да… — знакомый женский голос на том конце был сонным. — Привет…
— Привет, — усевшись на табурет, он облокотился на столешницу, как будто приготовился к длинному разговору. — Ты где?
— Дома. Сплю…
— Понятно… — Михаил устало помассировал глаза одной рукой. — А Берта? У тебя?
— Ну, конечно, у меня… — женщина слегка покряхтела, как будто поднимаясь с кровати. — Ты знаешь, сколько времени?
— Знаю… — усмехнулся Михаил. — Два сорок четыре… Ты чего сбежала?
— Да не сбежала я… — шум воды подсказывал, что на том конце открыли кран. — Миш, давай, я тебе утром всё расскажу?..
— А давай я к тебе сейчас приеду…
— Мясников… — женщина устало вздохнула. — Иди уже спать… и нам не мешай, ладно?..
Пожав плечами, он послушно отключил телефон и какое–то время сидел с закрытыми глазами. Затем встал и, подойдя к плите, приподнял крышку с красной, в белый горошек, кастрюли. Ароматный запах свежего борща ударил в нос, и чувство голода, забытое им в последние несколько часов, обрушилось на организм со скоростью природной стихии.
…Злата всегда варила ему борщ, когда он позже неё возвращался с работы. Даже если не оставалась ночевать, она никогда не уходила, не приготовив ему ужин… И кастрюли эти — яркие, «вызывающие аппетит», покупала тоже она… Сам бы он никогда такие не выбрал. А Злата — выбрала… с чисто женским, «супружеским» намёком на семейный интерьер.
Представив, как она сегодня вечером возилась на его кухне, Михаил невольно улыбнулся. Они были слишком давно и близко знакомы, чтобы считать эту кухню их общей. Их отношения уже давно преодолели «дружеский» рубеж… и по всем признакам должны были трансформироваться в семейные — окончательно и бесповоротно.
Но шли недели, месяцы, годы, а этого не происходило. Сначала — из–за незаживающей раны, расползшейся по всему его существу… Потом… Впрочем, это самое «потом» не наступило до сих пор… Та давнишняя рана так и не зажила, лишь затянулась тонкой кожей… Боль притупилась, стала привычной, неотъемлемой частью его жизни…
…С тех пор прошло уже семь лет, а он никак не мог забыть ту свою первую и, как оказалось, единственную любовь…
…Они учились на одном курсе — Миша и Злата. Между ними как–то сразу завязались дружеские отношения, и поначалу Мише даже казалось, что Злата для него не только знакомая девушка, а нечто большее… Так было ровно до того дня, пока в его жизни не появилась она — Дашенька.
