Улыбка Гриффина потускнела, и Синди почувствовала, как напряглись его руки, лежавшие на ее бедрах. Словно он не мог решить, что лучше, оттолкнуть ее или притянуть к себе поближе.
Синди чувствовала, что лучше бы ей на этом и замолчать, но что-то все равно заставило ее договорить:
— Но в тебе нет жестокости, поэтому я не думаю, что ты насмехаешься над людьми. Скорее… скорее так ты тоже пытаешься держаться ото всех на расстоянии.
Говоря это, Синди неотрывно смотрела на верхнюю пуговицу его рубашки. Ведь она прекрасно понимала, что ее догадки характеризуют ее саму ничуть не меньше, чем Гриффина. Если, конечно, он действительно ее слушает. В чем она сильно сомневалась.
Он осторожно ухватил ее за подбородок и приподнял голову, заставив посмотреть себе в глаза.
— Ты действительно так думаешь? Что я специально отталкиваю от себя людей?
Но ведь сама она именно так и поступает. Но, разумеется, этого она тоже не стала говорить вслух и вместо этого спросила:
— А разве нет?
— А разве бывает иначе?
— Наверное, нет.
Синди вдруг почувствовала, что весь этот разговор стал слишком личным. А ведь пока они просто спали друг с другом, все было гораздо проще. Тогда все сводилось не к чувствам, а к сексу. И уж если она что и умела в этой жизни, так это четко разделять физические желания и чувства.
Несмотря на все свои заверения о том, что она никогда не станет спать с собственным начальником, Синди сдалась и сделала именно то, что и мечтала сделать последние двадцать четыре часа. Сперва она запустила пальцы в его роскошные густые волосы, а потом крепко прижалась к нему всем телом, вдыхая всей грудью острый мужской запах.
И Гриффин с готовностью притянул ее к себе еще ближе и проложил на ее шее дорожку из поцелуев, а потом прошептал, опалив ее жарким дыханием:
— А разве мы не нарушаем установленную тобой черту?
— Еще как нарушаем.
Ну зачем он об этом заговорил? Хотя сложно винить Гриффина в том, что он уважает установленные ей границы. Пусть при этом и совершенно не считается с ее желаниями.
И Синди сжала его в объятиях, просто чтобы почувствовать, как его тело напрягается в ее руках, а потом отстранилась и поправила на нем свитер.
— Так о чем мы там говорили?
— О кейно-голубых глазах.
Точно, о глазах. А ведь она так толком ему ничего и не ответила. Форма глаз, улыбка, ведь все это не то. И у них с Далтоном действительно совершенно одинаковый пронизывающий оттенок голубых глаз.
Не небесно-голубой, не темно-голубой, а тот слегка даже пугающий цвет морской волны, который так легко спутать с бирюзовым.
