Но вот мне, при попутном решении новых проблем: резкого против школы увеличения учебной нагрузки, вживания в культурно чуждую общность людей и перехода на другой язык общения, — стало не хватать свободного времени для основных обязанностей. Надо было уплотняться в быту или отказываться от отдыха, и я пожертвовала самодеятельностью. Почти в то же самое время это сделала и Таня, хотя, я думаю, по другим причинам — она не хотела лишний раз встречаться со мной, тем более в неофициальной обстановке. Она вообще оставила занятия музыкой, забросила скрипку, как досадное напоминание о неудавшейся школьной любви, и подалась клин клином вышибать. На этот раз она ступила на стезю большого спорта, став членом парашютной команды авиаклуба ДОСААФ, приписанного к Подгороднянскому аэропорту. Ей как раз исполнилось столько лет, сколько и надо было для приема в секцию.
Но и опять же, для нее это не было экстраординарным развлечением: прыгая с парашютом, она стремилась достичь солидных результатов, которые позволили бы стать профессионалом своего дела, пригодным для использования в экстремальных ситуациях, если к тому призовет Родина. Это ее поставило в один ряд с другими студентами, пришедшими в университет что называется из большого спорта. Естественно, что она тут же с ними сошлась. За Таней начал ухаживать некий борец Фима, который учился у нас на потоке — здоровяк устрашающего вида, имеющий какие-то успехи, регалии и счесанные в блин уши. Их роман был нескрываемо бурный, как молнии под разверстыми небесами, и столь же непосредственный, широко обсуждаемый с подружками. Длился он весь второй семестр. А потом настала летняя сессия, и у девчонок не осталось времени на болтовню.
***
Летние каникулы я проводила дома. Это было незабываемо хорошее время, о котором тоже стоит написать отдельно. Но длилось оно у меня совсем недолго, ибо на этот раз следовало загодя побеспокоиться о жилье на второй год обучения. Тот же сложный вопрос вставал все с той же беспощадностью. Неизвестно, как бы он решился, если бы я оставалась одна. К счастью, теперь со мной был Юра, мой тихий друг, надежная опора.
— Надо добиваться предоставления жилья, — сказал он. — Сходи в деканат, напиши заявление, поговори с деканом.
Конечно, я так и сделала. Летнюю сессию, как и зимнюю, я сдала преимущественно на четверки (об одной тройке умолчим), оплакивая после каждого экзамена эти горькие неудачи — не могла отвыкнуть от чудного, упоительного состояния быть первой, лучшей из всех. И все же это был хороший результат. За него, по уставу университета, полагалось поощрить студента предоставлением жилья, если он в нем нуждался. А я нуждалась, к тому же нуждалась одна из группы. Только у меня одной не было возможности добираться на занятия прямо из дому, хотя бы пригородной электричкой.
