Улыбнулся, давая понять, что шутит. По столу пролился жидкий смешок креэйторов.
- Карина Львовна, ну Карина Львовна... - за огненной Кариной семенил по редакционному коридору прихрамывающий человечек. - Ну давайте поговорим, давайте обсудим. Я мог бы сделать для вас скидку, скажем, пятьсот... Человечек зажмурился от собственной смелости. - Нет, тысячу баксов!.. Только для вас.
- Нет, - отрезала Карина. - Двадцать тысяч за жалкую статью? Да это просто смешно. Думаете, ваша газетенка что-нибудь из себя представляет?.. Поймите, все этого уже наелись, вас никто не читает.
- Как это нас никто не читает? - оскорбился человечек, и на его физиономии отобразилось выражение оскорбленного достоинства. - Вы ошибаетесь! Ну пусть тиражи у нас не те, что раньше. Но все-таки мы еще имеем прибыль.
- За счет рекламы! - рявкнула Карина.
- В этой стране нищий народ, мы не можем его обирать. Это негуманно!..
- Не желаю с вами дискутировать!
- Карина Львовна, ну ладно, сколько же вы хотите заплатить?..
- Пять тысяч.
- Пять! - Человечек, чуть не плача, всплеснул руками.
- И не больше. Ни на грош, - рубила Карина. - Поймите, эта Птах заставит всю Москву говорить о вас на следующий день. Это вы мне должны платить, а не я вам. Понятно?..
- Но ведь реклама вашей галереи тоже чего-нибудь да стоит...
- А это уже мое дело. Я оказываю вам добрую услугу, а вы ерепенитесь, в последний раз нагнала страху Карина и, с силой толкнув стеклянную дверь-вертушку, оставила за собой терпкое облако навязчивых духов.
Выходные застали Елену врасплох. Заниматься было как-то нечем после тех бурь, которые разыгрывались вокруг нее. По прошествии нескольких дней они казались бурями в стакане воды. Не зная, чем занять себя, Елена окунулась в интернет.
Прыгая по сайтам - забубенные интернетчики называют это веб-серфинг, на одной из развернувшихся страниц наткнулась на свою фотографию. Все то же дурацкое происшествие в галерее. Автор комментария писал, что новый дух и новое сознание искусства призывает к деструкции. Он оговаривался, что деструкция в данном случае не разрушение, а разбор на составные части, дабы впоследствии собрать их по новому принципу. Он цитировал все литературные и философские источники, какие только прочел за последние, надо думать, лет десять, не исключая Деррида и Сартра. Последний, впрочем, выглядел в данном изложении как конченый шизофреник, а насчет первого и у Елены были сомнения, что он только шутит или мухлюет, с серьезным видом развивая свои бесчисленные идеи.
