Укрывшись за лавровыми кустами, Пол наблюдал изящный и красивый спектакль, действующие лица которого были так далеки от мучительных страстей, бушевавших в его груди. Вот в комнату внесли столик для бриджа. Судя по тому, как эти люди неторопливо, со смехом и разговорами принялись за игру, ясно было, что кончат они не скоро, и Пол приготовился к длительному ожиданию, в надежде, что потом удастся все же увидеть Луизу.
Внезапно в темноте он услышал за спиной тяжелые шаги. И, быстро обернувшись, увидел полисмена.
— Вы что здесь делаете?
При этих словах Пола словно обдало ледяной водой, на секунду у него перехватило дыхание. Но он быстро взял себя в руки.
— Хотел повидать кое-кого из обитателей этого дома.
— Как же это вы собирались их повидать? Скрываясь среди кустов в темноте?
— Я вовсе не скрывался.
— Нет, скрывались. Я слежу за вами с тех пор, как вы сюда пришли. И скрывались вы намеренно.
— Ничего подобного, — возразил Пол. — Я могу вам все объяснить, если только вы меня выслушаете.
— Объясните сержанту в участке, — перебил его полисмен. — Пошли — и без сопротивления.
Сжав зубы, Пол посмотрел на стоявшего перед ним человека в форме. Худшей беды трудно было ожидать. Но ему оставалось только подчиниться. И он молча пошел рядом с полисменом.
Они долго шли к центру города по освещенным, заполненным народом улицам. А это уже само по себе кое о чем говорило: Пол понял, что его ведут не в ближайший полицейский участок. Наконец они вошли в подворотню, освещенную высоко подвешенной синей лампочкой, а затем — в приемную полицейского управления города Уортли.
Комната была маленькая, ярко освещенная и совсем голая, с окном, забранным решеткой, двумя дверями — в одной из них было квадратное оконце, тоже зарешеченное, — и двумя скамьями вдоль стен. У высокого пюпитра, расстегнув воротник мундира, стоял могучий краснолицый сержант по фамилии Джапп — это было указано на табличке — и старательно записывал что-то, точно школьник, готовящий урок. Он был дороден, как владелец сельской гостиницы. Крупная голова его находилась в кружке света, падавшего от затененной зеленым абажуром лампы, и редкие, тщательно напомаженные и аккуратно разделенные пробором волосы не могли скрыть поблескивающей лысины.
Он заставил Пола простоять перед ним добрых пять минут, пока старательно не вывел все крючки и закорючки, затем поднял на него глаза, перевернул страницу и спросил:
— Ну, что там еще?
Следуя обычному порядку, Джапп почти механически записал то, что сказал ему полисмен, время от времени он лишь покручивал свой навощенный ус и искоса, как-то странно поглядывал на Пола. Наконец он указал тупым пером на скамью.
