Он круто повернулся и, выйдя из библиотеки, направился к ближайшей телефонной будке. Быть может, еще не поздно. Он нетерпеливо перелистал обтрепанную, с загнутыми страницами книгу, висевшую на медной цепочке, нашел наконец нужный номер и опустил две монеты в автомат. После, казалось бы, бесконечного ожидания его соединили.
— Это «Королевский дуб»?
— Да, «Королевский дуб». Джек у телефона.
Полу показалось, что он узнал голос официанта, прислуживавшего ему неделю назад.
— Это говорит один знакомый мисс Бэрт. Я должен был встретиться с нею у вас в семь. Не будете ли вы так любезны передать ей кое-что? Скажите, пожалуйста, что я задержался, но сейчас еду.
— К сожалению, — донесся до Пола голос официанта, — мисс Бэрт здесь нет.
— Она что, не приходила сегодня?
— Нет, приходила и просидела этак с полчаса. Но ушла около восьми.
Пол опустил трубку на рычаг, подумал немного, затем вышел из будки. Через три минуты он был уже на площади и садился в трамвай, идущий на холм Бримлок. Часы Пола показывали половину девятого, когда он добрался до последнего дома на аллее.
Фасад тонул в темноте, но в одном из боковых окон наверху виднелся свет. Пол открыл калитку и вошел в сад, затем, собравшись с духом, обогнул дом по дорожке для слуг и постучал у задней двери. Внутри тотчас залаяла собака, и через некоторое время дверь отворилась. На пороге стояла худая женщина лет пятидесяти в черном платье экономки и спокойно смотрела на Пола.
— Простите, пожалуйста, могу я видеть мисс Луизу Бэрт?
Женщина оглядела Пола с головы до пят.
— Она у себя в комнате — у нее голова болит.
— А не могла бы она спуститься на минутку? — не отступался Пол. — Я ее знакомый.
— К сожалению, нет. — Экономка отрицательно покачала головой. — Мы не разрешаем приятелям нашей прислуги приходить сюда. Таково правило этого дома.
И, пробормотав извинение, она закрыла дверь. Пол был обескуражен, но решил не сдаваться. Он во что бы то ни стало должен увидеть Бэрт.
Вечер стоял сухой и ясный, в темноте мягко мерцали звезды. Небо очистилось, и легкая корочка морозца, покрывшая опавшую листву, слегка похрустывала под ногами Пола, когда он шел назад к фасаду дома. Там теперь светилось большое окно; занавеси — очевидно, из-за красоты вечера — не были задернуты, и Пол увидел хозяина — мужчину, который шел тогда к почтовому ящику, и пожилую даму с приятным, добрым лицом — видимо, его жену. В нарядно обставленной гостиной сидела еще одна пара — должно быть, гости. Все четверо были в вечерних туалетах.
