– Коммунизты – педерасты, ой, ой, ой!
– Коммунизты – педерасты, ой, ой, ой!
Я прошёл в свой номер, выпил вина и изложил парням суть разговора. О борьбе двух кланов Радуевых и Цунарэевых, о наших перспективах. Договорить не получилось. Приехал местный тусовщик и стал подбивать ехать на митинг.
– Ребята, поехали! Сцена построена, аппаратура стоит, народ собрался.
– Вы что, ох**ли? Двадцать градусов мороза, у меня понос, никуда не поеду! – Сакс стал дико возмущаться и гнать херню, но местные демократы не унимались.
– Хотя бы две песни играт-копат!
– Ну, только две песни, и если Салман Радуев не против! В общем, давайте, вы всё рулите, а мы пойдём в другой номер, о своём перетрём.
Я собрал тусовку в номере Борова и ещё раз обрисовал ситуацию.
– Значит, в общем-то ещё раз. Устроители концертов уже не смогут ничего разрулить. Против их клана действует обком партии и местный КГБ. Концерты отменяются. Они нас не предупредили о своих местных «горских васюках», что здесь идёт война кланов. В общем, втёмную хотели развести. Поэтому мы, например, теперь свободны в действиях.
Боров раскурил косяк ржачной.
– Вот скоты! Сплошные интриги, музыку, блин, поиграть не дают.
Панин тоже курнул.
– Я тоже полагаю, что денег за остальные три концерта не будет, к гадалке не ходи! А вот банда Радуевых на ровном месте предлагает жирный куш и немедленную отправку в Москву. Мне только что звонили в номер, забили через час стрелку в ресторане «Казбек». Поэтому митинг на хер не нужен! А то ещё обидятся, придётся пешкарём через горы ломиться.
– Ага! Как Остап Бендер и Киса Воробьянинов с колбасой!
Виталик тоже покурил, хотя был уже в хлам.
– Ё-моё, как всё запутано! А чё будем делать-то? Виталик окончательно взбесил всех и особо Сакса.
– Чё, чё! Х*й через плечо! Бабло брать и валить, пока не поздно! – Он отхлебнул портвенюги и тут же отвесил Виталику щелбан и вдогонку жирную сливу!!! – На! На!
– А-а-а-а!!! – Виталик с перекошенным е**лом сел подальше от Сакса, неожиданно чихнул, и все заметили, что у него вспухла шишка, а нос стал синим! Все упали на пол и стали ржать.
