Во всем ящике у Джимми не нашлось ни единого целого носочка. Беновские все изношены, и не удивительно: достались от старшего брата; кстати, у него всего один комбинезон. Она стала перебирать всю охапку носков в поисках пары, которую можно было бы заштопать. Крохотные носочки Бесс, а это вот носки Джимми, Бена, Мэйзи, Уилла, все прошли через ее руки, и, пока она рассматривала каждую пару, голова ее все раздувалась и раздувалась, словно воздушный шар. «Как же я забыла, они ведь сейчас босиком бегают. С носками пока обойдется». Комбинезончик. И тут дыра, прямо на заднем месте. Как же она не заметила?
— Нужно починить, — сказала Анна вслух и остановилась посредине комнаты, держа в руках комбинезон.
Приступ энергии и злости, охвативший ее час тому назад, прошел бесследно, и сейчас она стояла пошатываясь и глядела на продавленную кровать, на матрас, лежащий на полу и издающий резкий запах мочи, на тоненькую струйку света, просачивающуюся в узкое высокое оконце, и ей казалось, что ее вот-вот задушат слезы, которые комком скопились в горле и не поднимаются к сухим глазам.
И не в том даже тут дело, что ребячью одежду уже невозможно или почти невозможно починить, а другой одежды нет и денег на новую — тоже; и не в том тут дело, что четверо детей спят в этой тесной каморке, причем трое — на матрасе, на полу; и не в том дело, что по углам скопилась пыль, свалялась какими-то комьями, пыль, она же Грязь, Которая Распространяет Инфекцию и Ваши Дети из-за Вас же Болеют; и не в том дело, что одно ее дитя несколько минут назад стояло тут и смотрело (ох, что больнее — когда Мэйзи так смотрела или когда она просто отвернулась), смотрело на мать с болью, страхом и жалостью в глазах.
И не то, и не то, и не это, а все вместе довело ее до того, что она стоит пошатываясь посредине спальни и в бессловесной муке стискивает в руках порванный детский комбинезончик. Горе в том, что она так беспомощна, что у нее нет сил, что вне пределов ее досягаемости маячит нечто огромное и недостижимое, совершенно, совершенно недостижимое, как бы она ни старалась, чего бы только ни делала ради этой цели: добиться, чтобы жизнь ее детей стала лучше, ибо в этом смысл ее существования.
…Ой, что ж это такое с мамой, ведь папа сказал, что ей нельзя вставать с кровати, а она ведет себя так чудно, так странно выглядит, ну ведь не потому же, что Джимми сказал (кстати, очень бодрым тоном):
— Мэйзи меня усибла, мама, мыла в ванноцке и усибла.
