Проснувшись, она долго лежала, пытаясь сообразить, который час. Если дождь нынче и шел, то уже кончился. В солнечном луче, который косо падал из окна, плясали пылинки. Дом казался пустым.
— Элси, Бен! — негромко позвала она.
Никто не ответил. Очень медленно она поднялась с кровати и, осторожно продвигаясь вдоль стены, распахнула дверь в переднюю комнату. Комната была темновата, а с большого, старого фотографического портрета ей улыбнулась очень молодая Анна, державшая на руках грудного малыша — Уилла. Анна сморщилась как от боли. Торопливо закрыла дверь.
Ей не хотелось идти через ванную, но иначе пробраться в кухню она теперь не могла. Под потолком, в закопченном углу, поблескивала паутина. Анна с трудом подняла скалку ослабевшей рукой и смахнула паутину. Одна из мух, еще живая, шевельнула радужным крылышком и зажужжала. В ослепительных лучах послеполуденного солнца кухня казалась заброшенной, пустой. Анна долго всматривалась и наконец разглядела почерневшие картофельные очистки в раковине, грязные тарелки, бутылку прокисшего молока, над которой гудели мухи. Мухи, сказано на плакатике, распространяют микробов. Микробы разносят инфекцию. Уцепившись за стол, стараясь не обращать внимания на мучительную боль в воспаленной груди, Анна отчаянно махала скалкой. Мухи улетели. Инфекция… оградить… ваших детей… Мыло кончилось, зловредная вода норовила ее обрызгать. Она ополоснула тарелки, положила в кастрюлю объедки и картофельные очистки и вынесла во двор. И во дворе никого нет, только Бесс спит в корзине, прикрытая старой шторкой, чтобы не докучали мухи.
Кто-то забыл закрыть крышкой мусорный бачок, и под жужжащим роем мух ползало и копошилось нечто серое. Зловоние резко ударило ей в нос. Анна судорожно глотнула воздух, бросила в бачок мусор вместе с кастрюлей, прихлопнула его крышкой, затем доковыляла до крылечка. Ее все время мутило, но так и не вырвало. Вот не знала, что я такая нежная, сказала она шепотом. Ох ты… Ох ты… Вонь отбросов из бачка смешивалась со зловонием консервного завода.
Ей не давала покоя мысль, что кастрюля осталась в бачке, что она не смогла ее оттуда вынуть. Не очень четко сознавая, что делает, Анна ухватилась за ручку зарешеченной сеткой двери, подтянулась, встала и, пошатываясь, пошла к бачку. Снова лицо ее облепили мухи, снова ее затошнило от вони, но, отвернувшись от бачка и пытаясь не втягивать носом воздух, она упорно нащупывала среди мусора скользкий бок кастрюли.
