Приехавшая «Скорая» обнаружила Ефимовского лежащим без сознания на лестничной площадке. Той же ночью он умер в реанимационном отделении городской больницы, так и не придя в себя.
***
А спустя полгода после похорон старого антиквара в подъезд дома, где он жил, вошла троюродная племянница покойного – Анна Витальевна Завьялова, старая дева-пенсионерка, которой, согласно завещанию Ефимовского, досталась его квартира. Наследницу сопровождал молодой, чрезвычайно любезный и предупредительный человек, называвший себя давним знакомым и учеником Ефимовского. Как, вероятно, уже догадался читатель, это был не кто иной, как Жох.
– А не могли бы вы, Анна Витальевна, уступить мне кое-какие вещи Якова Ивановича? – интересовался он, поднимаясь вместе с ней по крутой, пропахшей кошками лестнице. – Конечно, эти вещи, как говорится, ломаного гроша не стоят. Но для меня они дороги как память о моем незабвенном учителе. Он был человеком редкого ума и порядочности…
– Да уж! – проворчала Анна Витальевна, нашаривая в кармане ключи. – Ума ему было не занимать, это уж точно! Ведь сколько лет он собирал эти свои церковные картины, поди, уйму деньжищ на них ухлопал – и на-ка, все музею завещал! А мне, своей родственнице, только одну квартиру оставил, да в придачу – всякий хлам. Забирайте что хотите: мне оно ни к чему! Все равно выброшу!
Открыв дверь, обитую потертой черной клеенкой, они вошли в квартиру Ефимовского. Жох не раз бывал здесь прежде. И потому все тут было ему знакомо: вешалка из ветвистых оленьих рогов в прихожей, иконы, висящие на стене в гостиной, резное деревянное кресло возле массивного букового стола с овальной крышкой, стеллажи с книгами в библиотеке. Все было на месте. Вот только старый хозяин этой квартиры теперь спал вечным сном на Маймаксанском кладбище, под дощатой пирамидкой с прибитым к ней жестяным номерком…
Жох ожидал, что третья комната, как всегда, окажется запертой. Однако стоило Анне Витальевне нажать на дверную ручку, как дверь отворилась. Что за чудо? Впрочем, ведь в тот день Ефимовский собирался показать Людочке хранившуюся у него реликвию. Как видно, поэтому он и не запер эту комнату. Что ж, теперь Жох наконец-то увидит пресловутый пояс, которым так дорожил старый антиквар. Мало того – заполучит его в свои руки!
Однако первым, что он увидел, войдя в комнату, была маленькая бабочка кремового цвета. Она запорхала перед Жохом, словно пытаясь остановить его. Поймав назойливое насекомое рукой, Жох раздавил бабочку. Это оказалась обыкновенная моль.
