Игрена негромко рассмеялась.
— Есть и другие способы согреться, лорд.
Она стыдливо указала на кровать.
Он тоже заставил себя рассмеяться.
— Прекрасно, но вначале, пожалуйста, выпьем. А потом мы попробуем твой способ, чтобы определить, который лучше.
Она ждала, пока он не налил вина в кубок, потом послушно взяла один из них. Он сделал вид, что пьет, а она опустошила кубок несколькими глотками.
— Милорд, ты холоден, как эта ночь.
Она подошла ближе, и Мирддин ощутил аромат ее тела. Нагая, она подняла руки и расстегнула его плащ.
— Лорд, ты сегодня сам не свой.
Мирддин хотел отпрыгнуть, уйти. Усилием воли он сдержался. Поставив кубок, он взял ее за руки и сжал их, взглянув в глаза.
Лицо ее потеряло игривое выражение и разгладилось, как будто она его больше не видела.
Мирддин повел ее к кровати.
Глаза ее по-прежнему были невидящими.
Она легла и замерла. Тело было неподвижным. И тогда Мирддин отошел от кровати.
Окно было наполовину открыто. Занавес и ставни откинуты в сторону. Мирддин потрогал, не захлопнутся ли они от ветра, и убедившись, что этого не случится, направился к двери.
Женщина в постели сонно бормотала, слова ее предназначались не ему, а видению, которое он поместил в ее мозгу.
Снаружи послышалось негромкое гудение.
Мирддин быстро вышел.
Стражники его не видели.
Добравшись до своего наблюдательного пункта перед крепостью Глориса, Мирддин обернулся. Ярко светила луна. В отдалении виднелись костры: так простой народ праздновал Вельтейн. Он выбрал хорошую ночь: в крепости оставалось лишь немного постоянных обитателей.
Окно, выходившее в сторону моря, он не мог видеть. Да и не его делом теперь было то, что за ним происходило. Теперь нужно было сохранить иллюзию Утера. Мирддин добрался до скрытого лагеря и долгие часы просидел рядом со спящими.
На рассвете Утер зашевелился. Глаза его открылись, но он не узнавал окружающих.
Протянув руки, он пытался кого-то удержать.
Мирддин быстро вскочил на ноги. Кончиком пальца он коснулся головы короля и отдал мысленный приказ:
— Проснись!
Утер часто заморгал, после цветного сна увидев мир в сером свете утра, зевнул и посмотрел на Мирддина. Лицо его нахмурилось.
— Итак, колдун, твое волшебство как будто подействовало.
Голос его звучал хмуро.
— Ты выполнил обещание.
Ни радости, ни удовлетворения не слышалось в его словах. Он отводил глаза от взгляда Мирддина.
Мирддин понял, что, удовлетворив свою страсть, Утер стыдился своего поступка. Ему не хотелось видеть человека, который все про него знал.
