Они повиновались с явной неохотой.
Король ждал, пока они выйдут, потом заговорил чуть слышно, так, чтобы голос его не был слышен за стеной.
— Мирддин, ты говорил моему брату, что умеешь вызывать галлюцинации. И еще, что люди видят то, что хотят видеть. Женщины тоже подчинены твоему гипнозу?
— Да, господин король.
Утер довольно кивнул. Он отпил небольшими глотками вино.
— Тогда я хочу, чтобы ты сотворил одну штуку. Для меня это важно. Недавно я короновался здесь перед войском и своими приверженцами. Не последний из них — лорд Глорис из Корнуэлла. Он пожилой человек, достаточно крепкий, чтобы ответить на призыв боевого рога, но недостаточно, чтобы удовлетворить молодую жену. Его жена леди И грена по возрасту годится ему в дочери. Прекраснее этой леди я никогда не видел, хотя обладал многими женщинами, и все они приходили ко мне добровольно. Когда я попытался поговорить с ней, она не ответила взаимностью и рассказала о нашем разговоре своему лорду. Он, не попрощавшись, уехал со двора и этим опозорил меня.
Лицо Утера вспыхнуло, и он продолжал говорить, гневно сжав губы.
— Ни один человек не может так унижать короля. Я знаю, что об этом случае уже украдкой болтают при дворе. Я послал отряд в Корнуэлл, чтобы осадить герцога Глориса. Я обольщу эту женщину, и она узнает, как может любить король.
Герцога уже выманили из крепости, но леди по-прежнему в безопасности. Скажи, пророк, смогу ли я проникнуть к ней в будуар или она попадет ко мне в спальню?
— Ты говоришь об иллюзиях, господин король. Я могу сделать так — по крайней мере в эту ночь — что леди будет считать, будто к ней вернулся муж. Однако это будет не он.
Утер громко расхохотался. Мирддин увидел, что король уже изрядно опьянел.
— Прекрасная штука, пророк! Она доставит мне удовольствие. Ты клянешься, что это можно сделать?
— На короткое время, господин король. И нужно находиться поблизости от крепости герцога.
— Неважно! — Утер махнул рукой. — В моих конюшнях лучшие кони. Если понадобится, мы загоним их насмерть.
Все было сделано так, как пожелал король.
Мирддин почувствовал, что сидит в седле лошади и мчится сквозь тьму. Ехали всю ночь при свете луны.
Мирддин не рассуждал, добрый или злой поступок он совершает. Его интересовали лишь последствия. Будет рожден еще один сын Неба, подобный ему, полуизгнаннику в этом мире.
Мирддин чувствовал радость, он познал горечь одиночества. Теперь будет у него на земле близкая душа.
Кроме того, он понимал, что с рождением ребенка он освободится от многих забот. Мирддин так яростно ждал этой свободы, как раб стремится избавиться от цепей.
