Германские канцлеры от Бисмарка до Меркель | страница 51

Сам Гогенлоэ обозначал свое политическое кредо как умеренный либерализм. 26 октября 1894 г. князь получил в Страсбурге телеграмму императора, который приглашал его на пост рейхсканцлера. Официально вступив в должность 29 октября, он стал первым и до 1917 г. единственным непруссаком на посту канцлера.

Хлодвиг цу Гогенлоэ-Шиллингсфюрст

Назначение Гогенлоэ вызвало в Германии общее удивление. Предполагалось, что император предложит этот пост более молодому и энергичному человеку. Позднее стало известно, что Вильгельм назначил Гогенлоэ по совету своего дяди — великого герцога Фридриха Баденского — и своего друга — князя Филиппа цу Ойленбурга. Фридрих рекомендовал почтенного старца как государственного деятеля, который стоит в стороне от всех партий. Но из-за его возраста, уточнял герцог, нужно, однако, придать ему энергичного помощника.

При Гогенлоэ, который понемногу начинал выживать из ума от старости, Вильгельму удалось сменить последних министров, пытавшихся действовать самостоятельно.

Удобный, покладистый канцлер, к тому же еще дядюшка императрицы, как называл его кайзер, с удовольствием получал из придворной кассы секретное дополнительное жалованье размером 120 тыс. марок в год и был совершенно не склонен ставить под угрозу столь теплое местечко. В 1897 г. Гогенлоэ спокойно принял отставку самых талантливых сотрудников: статс-секретаря иностранных дел Маршалла фон Биберштейна, статс-секретаря внутренних дел Бёттихера и адмирала Хольмана. С этого времени и до самой своей отставки в октябре 1900 г. старый князь, по его же собственным словам, был только «марионеткой» и «вывеской».

Третий канцлер Германской империи был, по мнению многих историков, полнейшим ничтожеством. Меру этого показывают «Воспоминания» Гогенлоэ, из которых его карликовая фигурка выступает во всем убожестве. Скупой до скаредности, одержимый карьеризмом, который готов был выродиться каждую минуту в лакейство, абсолютно лишенный инициативы и энергии — таков был человек, проделавший во второй половине XIX в. едва ли не самую блестящую карьеру в Германии. Будучи послом в Париже и наместником Эльзас-Лотарингии, он слепо повиновался Бисмарку, хотя порой и с отвращением. Став канцлером, старался угадать и предупредить малейшие желания Вильгельма и только после отставки удосужился понять, как мало красивого было в его роли. От такого канцлера нельзя было ожидать ни непоколебимой стойкости Бисмарка, ни полной достоинства выдержки Каприви. Но Вильгельму это нравилось.