Конституция Веймарской республики была более сбалансированной. Она устанавливала на государственно-правовой основе по меньшей мере формальное равновесие между рейхстагом и имперским президентом. Имперский президент назначал и увольнял рейхсканцлера и по его предложению — имперских министров. Разумеется, отдельные министры должны были иметь доверие рейхстага, что ставило канцлера в сильную зависимость от фракций рейхстага и, конечно, от его собственной. Кроме того, имперский президент мог распускать рейхстаг и выносить каждый закон на референдум. Статья 48-я, задуманная на крайний случай, дополнительно давала ему чрезвычайные полномочия. С упадком парламентаризма в конце 20-х гг. отчетливо выявилось, какая могущественная роль была дана имперскому президенту конституцией. При Генрихе Брюнинге началось лишение рейхстага власти, чрезвычайные постановления заняли место демократического законодательства, и канцлеры оказались в зависимости от доверия, которое оказывал им престарелый Гинденбург и его личное окружение. В конце концов веймарские канцлеры стали заложниками внепарламентских сил.
Третий рейх был открытой диктатурой. Фюрер объединил посты канцлера, президента и позже функцию главнокомандующего в своем лице. С принятием закона о предоставлении кабинету чрезвычайных полномочий 23 марта 1933 г. рейхстаг сам удалился с арены истории. Демократия и правовое государство пали первой жертвой однопартийного господства. Политические дискуссии относительно курса немецкой политики могли происходить, если вообще могли, только лишь в кругу руководства НСДАП. Рейхстаг превратился в жалкую и одновременно дико фанатичную клаку восторженных поклонников Гитлера.
В Конституции Федеративной Республики Германии ведущая позиция отводилась федеральному канцлеру. Опыт Веймарского времени позволил отцам конституции значительно урезать власть федерального президента; его политическая роль ограничивается представительскими функциями, подписанием законов, назначением канцлера и министров, что является не исполнением власти, а формальным делом. Федерального президента выбирают теперь не всем народом, что могло бы популистски укрепить его позицию, а Федеральным собранием. Выбор канцлера является исключительно делом парламента, министры не выбираются, а назначаются и увольняются по предложению федерального канцлера. Отставка канцлера, — часто, просто и деструктивно практикуемая в Веймаре, — возможна только при вынесении конструктивного вотума недоверия. Это означает, что бундестаг может сместить канцлера только посредством того, что большинство в парламенте выбирает преемника и просит федерального президента назначить его канцлером. Конечно, федеральный канцлер опирается на большинство в парламенте, но ни он, ни его министры не являются марионетками фракций бундестага или федерального президента. Компетенция канцлера и определение им политического курса являются во второй немецкой республике — в противоположность Веймару — показателем его реального большого веса.
