Когда-то бесстрашная, сегодня она боялась сквозняков, кондиционеров, ветров, потому что два месяца хворала вялотекущим образом: из ангины – в трахеит, из него – в бронхит, затем обратно по тому же сценарию. Кашель периодически то возникал, то исчезал на фоне лекарственных препаратов, горло саднило перманентно. Курортница всегда находилась на связи со своим врачом, постоянно консультировалась, но при этом принципиально ситуация не менялась. Мало того, рассчитывая на чудотворное воздействие отдыха, крымского воздуха, чистого моря, она добилась эффекта обратного и обострения глобального. Но, видимо, подростковая безбашенность в ней всё-таки оставалась, поэтому она отважно бросалась в море с головой, жарилась на солнце и отдыхала, как умела. Одной рукой себя одаривая, другой – обирая.
Примерно по такому же принципу строились и её отношения с дочерью: «доброе утро, деточка» – одарила, «вставай, а то не успеем» – обобрала.
Обобранная нимфа вскочила с кровати, покачиваясь, двинула в ванную. Зажурчала вода. Послышалось перемежаемое с зевотой пение. Секунда, и дочь выпорхнула наружу, натянула купальник и отчалила будить тётку, пообещав встретиться с матерью в столовой на завтраке.
«Осталось шесть дней до отъезда, – с облегчением подумала мать вечно голодной девочки. – Уже больше, чем середина».
И день начался по-настоящему: тут и там слышались «добрые утры», за столом происходил обмен впечатлениями от увиденных ночью сновидений, коллегиально принималось решение, что всё это туфта, коллегиально поглощали кофе, чай, кашу, коллегиально загружались в автобус, ехали на пляж, вяло шутили, коллегиально купались, жевали, коллегиально строили одни и те же планы, коллегиально завершали день.
Так произошло и сегодня. Солнце становилось ниже, тени длиннее, полотенца и купальники сохли медленнее, тело отдыхало от безмерного жара полдня.
«Как бы не замёрзнуть», – подумала лирично настроенная курортница, выходя из воды. И тут её обдало жаром от увиденного. Дочь держала в одной ручке дужку от фирменных очков, в другой – то, что ими когда-то называлось.
– Мама, извини, – испуганно произнесла юная разрушительница. – Я нечаянно.
Еле сдержавшись, чтобы не треснуть, мать злобно выдохнула:
– Мне, знаешь ли, от этого ни холодно, ни жарко.
– Мама, – заканючила обалдевшая от дальнейших перспектив дочура.
– Слушай, я ужасно злая. Оставь меня в покое. Я не хочу ничего обсуждать!
– А когда ты меня извинишь?
