После первых арестов Сталин вызвал в Москву Рухадзе, министра государственной безопасности Грузии, и приказал ему найти доказательства связей мингрелов с иностранными разведками и выискать свидетельства, подтверждающие их желание отделиться от СССР. Он потребовал разоблачить политические контакты «главного мингрела» с его парижским дядей.
Берию планировалось обвинить в государственной измене и в сговоре с иностранными разведками. Против него были факты, которые тот никогда не скрывал ни от Сталина, ни от Молотова: дядя его жены был министром иностранных дел в меньшевистском правительстве Грузии в Париже, а племянник и того хуже, — оказавшись в плену, сотрудничал с немцами. Уже за племянника на Берию можно было навесить 58-ю статью Уголовно-процессуального кодекса, применявшуюся к членам семьи предателя Родины. Впрочем, то, что не сделал Сталин, доделал после его смерти Хрущёв — использовал 58-ю для наказания сына, невестки, жены, матери, тёщи и сестры Берии.
Рухадзе рьяно взялся за дело, арестовав близких к Берии лиц — бывшего министра госбезопасности Грузии Рапаву, генерального прокурора Шонию и академика Шарию, короткое время работавшего заместителем начальника внешней разведки НКВД. Их обвинили в связях с антисоветскими эмигрантскими организациями, осуществлявшимися через бывшего агента НКВД Гигелию, вернувшегося в 1947 году из Парижа с женой-француженкой.
Но члена Политбюро нельзя арестовать голословно, нужны доказательства. Их не было. И тогда Рухадзе предложил авантюрный план: похитить в Париже лидеров грузинских меньшевиков, родственников жены Берии, привести в Грузию и на месте выбить нужные показания. Операция не состоялась по одной лишь причине. Судоплатов, которому Игнатьев приказал выехать в Тбилиси для оценки возможностей грузинской разведслужбы провести операцию и при необходимости помочь подготовить похищение, по возвращении в Москву доложил об их неспособности квалифицированно работать за рубежом. Игнатьев ответил, что инициатива исходила от Рухадзе, и Сталин лично её одобрил. Но на этом план похищения застопорился[92]
Сталин зашёл с другой стороны — с подготовки общественности к появлению нового народа-изгоя. Он продиктовал решение, опубликованное в советской печати: «Мингрелы связаны с турками, среди них есть лица, которые ориентируются на Турцию». Намёк понят. Аналогичное обвинение в связях с Турцией, союзником Гитлера, в 1944 году предъявлялось туркам-месхетинцам — их в 24 часа погрузили в теплушки и вывезли в Сибирь и в Среднюю Азию. Через семь лет такое же коллективное наказание ожидало мингрелов.
