За тридцатилетний период пребывания у власти Сталин создал уникальную систему. Каждое произнесенное им слово, где бы оно ни звучало, моментально приобретало силу закона, который облекался в постановления Политбюро и Совета министров. Юридическая система стала служанкой партии, которая, по Конституции 1936 года, являлась «руководящим ядром всех организаций трудящихся, как общественных, так и государственных».
Заявления Сталина было достаточно, чтобы при получении соответствующей команды каждого советского еврея объявили националистом, агентом иностранной разведки и по существовавшим в стране законам подвергли репрессиям. А тех, у кого имеются еврейские родственники, если они от них не откажутся, записать в сообщники сионистов со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Ганс Глобке, официальный комментатор расовых законов в гитлеровской Германии, в эти дни плакал бы от умиления.
Рюмин. Головокружительный взлёт
Головокружительному взлёту — а за три месяца Рюмину удалось пройти путь от подполковника МГБ до заместителя министра госбезопасности по следственной части (на эту должность он был назначен 20 октября 1951 года) — он обязан нерешительности Абакумова. Генерал-полковник попал в сложнейшую ситуацию. Сталин требовал от него ускорить следствие по делу Еврейского антифашистского комитета, развивавшегося, по его мнению, медленно и не в том направлении, а Абакумов осторожничал, понимая, что его подталкивают к конфронтации с Молотовым, бывшим главой советского правительства и пока ещё членом Политбюро (напомним, жена Молотова проходила по делу ЕАК).
Долго лавировать и быть изворотливым «слугой двух господ» Абакумову не удалось. Верна поговорка: «Паны дерутся, а у холопов чубы трещат». Весной 1951-го Суханов, помощник Маленкова, принял в своём кабинете следователя по особо важным делам Министерства государственной безопасности подполковника Рюмина. Под его диктовку Рюмин написал донос на Абакумова, обвинив его в саботаже расследования деятельности вражеской агентуры[89].
В июле Абакумова арестовали. На его место был назначен Игнатьев, а скромный подполковник пошёл на повышение, возглавив Следственную часть по особо важным делам. Рюмин уловил конъюнктуру: антисемитизм ныне в чести на всех уровнях власти. В новом кресле он быстро очертил контуры разветвлённого, тщательно законспирированного заговора еврейских буржуазных националистов, полностью подпадавшего под аналогичные умозаключения Сталина. В его воображении возникли три группы заговорщиков.
