Мы уже сказали, что в учении всех трех мировых монотеистических религий присутствуют очень мощные в этическом, культурном и философском смысле концепции, которые как бы опираются на мировоззренческую позицию Иова. И всё же во многих случаях в ряде конфессий, и по сей день находящихся в состоянии духовного младенчества, обучают служению корыстному: ты должен исполнять заповеди, ты должен быть человеком нравственным, помогать ближним — но почему? Да потому, что ты попадешь за это в рай, потому что и в земной жизни тебя минуют многие беды, если ты будешь служить Богу. Наконец, существует, увы, и крайняя форма фанатического эгоизма, основанного на глубоко въевшейся в сознание идее корыстного служения Богу, — например «шахидство» в современном исламе, когда человек готов пожертвовать многочисленными чужими жизнями для обретения райского блаженства (следует отметить, что, по мнению самих таких «шахидов», убитые ими отправляются прямо в ад, не имея уже возможности покаяться!).
Служение из корысти в той или иной форме проповедуется постоянно, несмотря на то, что даже в обычной жизни большинства людей встречается немало бескорыстия, а в обществе есть достаточно институтов, которые учат абсолютной самоотдаче. Вспомним, что человек способен порой всем пожертвовать ради ближних (прежде всего членов своей семьи), а иногда — и ради «дальних». Вспомним, что, например, армия, какой бы она ни была и что бы ни защищала в нашем несовершенном мире, все-таки опирается на людей солидарных, объединенных общей идеей, готовых отдать — и нередко отдающих — свою жизнь не ради какого-либо воздаяния на земле или на небе, а ради отечества и друг за друга. Значит, подобное бескорыстие всё же нередко встречается! И получается, что в упомянутых конфессиях даже проповедники еще не доросли до тех, казалось бы, простых начал человеческой нравственности — бескорыстия и самоотдачи, — которые проявляются в жизни всех народов. Именно поэтому, в частности, влияние таких закоснелых религиозных сообществ неуклонно падает: люди ищут чего-то более глубокого, потому что нравственная интуиция человечества уже начинает перерастать младенческие постулаты о вознаграждении.
Что же получается: выстроив свою «безупречную» концепцию, Елифаз переходит к жестокому обвинению праведника и в конце концов в скрытом виде — к обвинению Создателя! А Иов на своем «духовном посту», на страже истины, объятый адскими муками, продолжает оправдывать Бога.
