– Зина, – повторила Мария громче, – Тугарина!
Женщина по имени Зина Тугарина повернулась к преследовательнице, словно застигнутый в тупике зверь, с затравленным выражением на чуть оскаленном в неприязни лице:
– Ну, здравствуй…
Мария с Изочкой протолкнулись к ней и встали напротив, обтекаемые бурливой толпой.
– Поговорить с тобой хочу, Зина.
– О чем?
– Просто – поговорить.
– Отойдем тогда.
Под брань и толчки они поплыли поперек людского течения.
– Сюда, – позвала Зина Тугарина, заходя под пожарную башню, где было тенисто и курил, прислонившись к столбу вместе с костылями, давешний калека-солдат в накинутой на плечо шинели.
Женщина тихонько опустила кулак в сумку и вынула из нее освобожденную руку. Значит, зеленый камешек не померещился, вправду прятался в зажатой ладони.
Солдат швырнул окурок в лужу у водокачки и зашкандыбал на костылях прочь от базара.
– Говори, что хотела, – сказала женщина.
Мешкая и отчего-то тушуясь, Мария спросила:
– В Якутске живете?
Та кивнула:
– Мария Романовна Готлиб – так ведь тебя зовут? Запомнила имя по рабочему табелю… Вас с мужем чекисты вроде как в другое место послать собирались… В городе, выходит, разрешили поселиться?
– Да, сначала нас отправили на «кирпичку», теперь я в рыбном тресте работаю… А вы?
– Я – тут. Тугарин недавно откинулся по амнистии, в Иркутске ошивается.
– Откуда… откинулся?
– Известно, откуда, – усмехнулась женщина, – из тюрьмы.
– Как – из тюрьмы? Почему?!
Женщина затараторила:
– После закрытия участка Тугарин с горя запил, совсем стало невмоготу с ним жить, я сюда сбежала, он – за мной, отыскал и пригрозил: «Попробуй еще удрать – прирежу». Сама не пойму, почему раньше от него не ушла, терпела, а он мучил меня и всех вокруг мучил, Змей одним словом, ну, ты знаешь… Тугарин в леспромхоз устроился, я билетершей в кинотеатре, на жизнь хватало, много ли надо двоим, а он все ходил недовольный, привык на мысе деньжищами крутить… Свинья всегда грязь найдет, и Тугарин нашел, свел знакомство с ворами. Краденый лес начали продавать, я Ваське-милиционеру пожаловалась: уйми дружка, ведь сядет!
– Вася… Василий тоже здесь?
– Здесь, и по-прежнему в милиции служит. Они по старой памяти пили вместе, правда, не часто и не сильно, Васька нынче остепенился, женатый, хвастался – сын у него… Я прошу милиционера за Тугарина, а он говорит: пусть своей башкой соображает, поймают, так сядет! И не повезло Змею – попался. Четыре года с конфискацией дали… а я до того другого человека встретила, полюбили друг друга… в общем, честно скажу, рада была от ирода избавиться. Олег мой дробильщиком на щебенке вкалывает… вдовец, трое детей у него от прежней жены… Я к ним, как к своим, привыкла, четвертого, как видишь, ждем. Думала, через год-два подкопим малость и в Уржум уедем, там у Олега родители, сестры, дом с садом-огородом… и вдруг – гром среди ясного неба! Васька через работу мой новый адрес нашел, с порога бух – новость: Тугарину подчистую скостили срок! У кого из уркаганов ходка первая, сказал, скопом по амнистии выпустили. Тугарин на радостях в Иркутск подался к родне, освобождение праздновать. Васька предупредил: не расслабляйся, мол, объявится через неделю. Им же, фараонам-то, все про зэков известно, или сообщались с дружком… Я так поняла, на самолете Змей прилетит, аккурат в ту субботу рейс из Иркутска. Мог бы на пароходе, а если шикует, значит, деньги есть… Спасибо Ваське – пожалел. Или сам боится: было подозрение у меня – не он ли, думала, Тугарина сдал? Небось и поощрение получил за раскрытие дела. С него, жида, станется…
