– Наверно, нечего было кушать, – предположил кто-то. – Или заскучал и не выдержал.
– Ну, не знаю… Вот висит он год, висит второй, никто с петли не снимает. Потом надоело и слез с тубаретки. Сам не заметил, как в привидение превратился. Мой старший брат видал его, когда в ту сторону на охоту ходил. Бродит, рассказывал, вокруг юрты белый-белый старик с веревкой на шее и воет, и плачет-надрывается… Всех уток распугал в затоне…
– Плачет?! – ужаснулась Изочка.
– Не отпели человека по-доброму, не похоронили, вот и мается душа неприкаянная, – вздохнул сторож. – Наружу осталось тело-то, не в земле, потому и не берет к себе смерть.
…Всё на свете имело души, сердце следило за злом, жизнь была полна удивительных событий, жутка, таинственна и невыразимо прекрасна.
Над кустом шиповника кружилась белая бабочка, будто крупная снежинка заблудилась в предосеннем лесу. Изочка тихо подкралась, сложила лодочкой ладони:
– Бабочка, бабочка, сядь-посиди, я тебя не трону, только посмотрю!
Бросок, сомкнутые ладони раскрылись… Где бабочка? Улетела, исчезла!.. А что это там, под шиповником у забора? Неужели кукла?!
Изочка хотела оповестить остальных, но подумала, что кто-нибудь непременно отберет находку, и сказала только рыжему Гришке. Дети долго рассматривали мягкого голыша, слабо обтянутого тонкой резиной цвета красной глины. По некоторым признакам Изочка поняла, что это не кукла, а кукленыш, то есть мальчик. Когда сторож позвал детей на поливку, шмыгнула к шиповнику, завернула игрушку в подол и бегом в общежитие. Дома попробовала поднять закрытые веки кукленыша, показалось что-то темное, мутное, – испугалась, не стала дальше открывать. Побаюкала, укутав в платок.
– Спеть тебе колыбельную?
Подождала ответа и попросила себя за кукленыша вежливым голоском:
– «Козину» песню, пожалуйста.
Пела полюбившийся романс, как понимала его сама.
– Утро туманное, утро с едою…
Сквозь прозрачно-бисерный туман на ветках деревьев яркими елочными шарами проступали румяные яблоки, брызжущие, если укусишь, сладким соком. Мария сказала, что они только с виду похожи на помидоры, а на самом деле слаще не бывает… Казалось, милый кукленыш прислушивается к песне плотно прилегающими к голове ушками, шевеля крохотными пальчиками с овальцами ноготков.
Заметив в окно мать, Изочка выбежала навстречу:
– Смотри, что я нашла! – и протянула голыша в платке.
Мария вгляделась, оттолкнула Изочкины руки и вдруг закричала так громко, что стало стыдно за нее. Из общежития выскочили люди, посмотрели на куклу-мальчика, на девочку… Женщины почему-то тоже заорали дурными визгливыми голосами. Соседка тетя Матрена смешно вопила:
