– Здорово, чуваки! Ну че, третья мировая еще не началась?!
– Без тебя не начинаем!
– У нас сегодня в офисе учебная эвакуация была, – сообщил Поросенок. – Сирена завыла, и голос в колонках: «Тревога, всем выйти из здания».
– Готовьтесь не готовьтесь, не поможет. Всех накроет разом! – задорно крикнул Димон и хлопнул одной ладонью по дру– гой.
– Это что у тебя? – спросил я, глядя на звякающий в его руках пакет.
– Это, так сказать, подарок к Рождеству! – Димон сунул мне колбасу и бутылки. – За перцовкой в Щербинку ездил!
– Какая-то особенная, что ли, перцовка?
– У нас все мужики только ее пьют. Сторож недавно перебрал и замерз в поле! Отличная перцовка!
Когда Димон скрывался от призыва, то торчал на старой бабкиной даче. Призывной возраст уже истек, но он привык и остался замкадышем.
Сели за стол. Решили начать с Поросенкиного виски.
– Ну, за тебя, чувак! – высказался Димон, и мы чокнулись.
– Скажи, страшно было? – спросил Поросенок. – Крики, кровища?
Димон не дал мне ответить:
– Я тут недавно себе зуб вырвал. Вот там была кровища, брызнула как из крана, чуть не помер! – Димон разинул пасть, продемонстрировав ком недожеванной колбасы и прореху в частоколе желтых клыков. – Он у меня еще со школы болел. Я все оттягивал, оттягивал. И тут, короче, начали праздновать на работе Новый год, возвращаюсь домой, ноет – сил нет.
И Димон рассказал, как взял плоскогубцы, подошел к зеркалу – и хрясть!
– Хруст был, как будто палку сломали! – гогоча, закончил Димон, глядя на наши перекошенные от ужаса физиономии.
Я схватился за свою челюсть, как будто зуб выдрали мне.
– На следующее утро просыпаюсь и решил, что бабу свою замочил, – везде кровь. Потом вспомнил: баба к родителям уехала, а челюсть болит. Сначала страшно было. Лежу один на диване, скулю, трясусь, думал, подохну. Потом водки хряпнул – и ничего.
Мы примолкли. Слышно было только, как челюсти пережевывают, а глотки проглатывают.
– А что ж мы за дочку-то не пьем?! Как, кстати, назвали? Лизой или Соней? – первым очухался Поросенок.
– А почему обязательно Лизой или Соней?
– Сейчас всех девочек или Лизами, или Сонями называют. У меня, например, Соня.
– Лиза нам, в принципе, нравится. А еще Клара.
– А сына назовите Карл! – заржал Димон.
– И подарите им кораллы! – добавил Поросенок.
– И на кларнете научите играть! – Димон аж подавился.
– Клара украла у Карла кораллы. Карл ул-к-рал у К-р-лары карл… – Мы вытирали выступившие от смеха слезы.
После виски пошла перцовка. Колбаса кончилась. Я пошел отлить.
