– Прошу вас, – сказал он.
– Зачем вы купили фиалки? Я не возьму их! – ответила она. И похоже было, что это уже не разучивание роли.
– Вот теперь я вижу – это надо говорить с паузой, – пошутил Владислав.
– Видите, как это обманчиво. То быстро, то с паузой. Я теперь уж совсем не знаю, как мне произносить эти слова на сцене.
– С паузой лучше!
– Почему?
– Потому что во время паузы я сумел вложить вам в руку букетик.
– Хитрец! Но я все равно возьму половину букетика.
– Хорошо.
– Спасибо и до свидания. Я уже пришла.
Она махнула ему рукой и быстро вбежала в заводской клуб, а он смотрел ей вслед и нюхал фиалки.
Брови его удивленно приподнимались. Не спросила даже имени и фамилии! Вот так всегда девушки проходили мимо него, не узнав даже имени. Такова судьба! Но Владислав через три дня вечером отправился в клуб.
– Это вы! – сказала Ирина, увидев его. – Что же так поздно? Мы уже кончили.
Владислав улыбнулся и хотел сказать, что он специально и пришел поздно, чтобы проводить ее домой. Но ничего не сказал, и улыбка вышла кислой.
Высокий черноглазый парень с шелковым галстуком, раскрашенным анилиновыми красками, обратился к Ирине:
– Рина, пойдемте скорей! Мы запоздаем на трамвай.
«Какая безвкусица, – подумал Владислав, – галстук раскрашен полосами всех цветов». После этого случая он написал Ирине письмо. Носил его в кармане весь день и вечером пошел в клуб. Вечер был ветреный, и в клубе господствовали сквозняки. Ирину нашел в комнате духового оркестра. Там стоял шкаф для хранения театрального имущества. Ирина прятала парики в этот шкаф.
– Вот вам письмо, – сказал Владислав.
– От кого? – спросила она.
– А вот вы прочтете!
– Ладно.
Ирина протянула руку за письмом и уронила на пол рыжий парик. Тогда она положила письмо на подоконник и нагнулась за париком, но в это время распахнули дверь. Порыв ветра сбросил письмо в открытое окно. Владислав бросился за ним, но ветер уже унес письмо неизвестно куда.
– Вот видите, если бы вы были бы любезны, вы нагнулись бы и подняли бы парик, письмо бы и не улетело, – сказала Ирина, краснея и путаясь в словах.
– Я в этом виноват… один я, – Владислав готов был за все нести ответ.
– А что было в письме? – Ирина уже меняла гнев на милость.
– В письме? – Владислав теперь не сказал бы этого, если бы даже ему угрожала смерть. – А там я излагал свои некоторые взгляды… взгляды на театр.
– Вот как? Это очень интересно. Может быть вы расскажете на словах?
– Охотно.
Этот вечер они провели вместе. Владислав долго и пространно говорил о театре. Ирина слушала его. Потом они расстались. Владислав же готов был говорить с Ириной всю ночь до рассвета и еще день, и вторую ночь.
