7. Твой вопрос о «репродуктивной блокаде у высоко одаренных лиц обоего пола» очень занимателен. Я об этом никогда не задумывался, но, вероятно, ты прав. Похоже на то, что многие люди, гениально одаренные и, безусловно, с детских лет это сознающие, проявляют аверсию к идее создания семьи и продолжения рода, склоняясь в конечном счете к любви гомосексуальной или выбирая одиночество и аскезу. С точки зрения всеобщего блага, в этом есть смысл. Какую пользу принесли бы человечеству Сафо, Леонардо, Ван Гог, Вирджиния Вульф, Эйнштейн или вот хоть мой дорогой Ролан Барт, воспитывай они потомство вместо того, чтобы сосредоточиться на работе? Выводы, которые можно сделать из этой, вполне правдоподобной, гипотезы, потрясают. Неужели гены гениев в наименьшей степени предрасположены к репродукции? Неужели эволюция ограничивает или даже исключает использование самого блестящего интеллектуального материала? Делает ставку на середнячка? Ну и ну! Дарвинизм вверх тормашками.
8. Что я думаю о бегстве в гомосексуализм? «Бегстве»? В первое мгновение это слово сбило меня с толку. Я не понял, что ты имеешь в виду. Помог мне Шницлер, у которого я прочитал: «А вдруг существуют совершенно разумные люди, которые сознательно уходят в непрозрачное одиночество безумия, желая разорвать связи между собой и окружением?» Если ты о чем-то в этом роде, я согласен. Гомосексуализм может быть формой бегства от полового утилитаризма, нормы, обычаев; и даже от традиционной эстетики семейной жизни. Поэтому, наверное, он привлекает такое количество художников: аналогом «искусства ради искусства» является «любовь ради любви».
Тут могут быть и причины сентиментального свойства. Мальчик бежит в гомосексуализм из любви к матери, которой не желает изменить с другой женщиной; или вследствие неудовлетворенной любви к отцу, рано утраченному, которого он позже станет искать в других мужчинах. Однако «бегство» кажется мне словом не слишком удачным. Гомосексуализм есть эротическая альтернатива, индивидуальный выбор личности. Один готов стать геем, но трусит; другого тянет к женщинам, но он не может выбраться из мужской среды. Одна девушка повинуется своим склонностям, другая — подражает подружкам; один человек идет на поводу у поколенческой моды, над другим довлеет дом или школа; одному удобно так, другому — иначе. Перечень причин можно продолжать бесконечно. Вывод: чем больше свобода, тем больше диапазон возможностей, в том числе сексуальных.
