— Волновалась за него, — тихо вздохнул Рик.
— Очень, — я вспомнила совет Далиры и мстительно добавила: — и одними цветами в следующий раз он не отделается!
Некоторое время мы молчали, каждый думал о своем. Наконец, Риккандр сказал:
— На предложение Астора соглашайся. Если соскучишься, всегда можешь прийти порталом. Ни Леанор, ни Астор тебе не откажут. В Ковен отправляйся завтра же, не затягивай. От местных магов станется сделать какую-нибудь пакость на прощание. Лучше решить все заранее.
— Думаешь, Леанор тоже останется в Илликуме?
— Уверен.
— Он ведь не алхимик? — полюбопытствовала я.
— Он не только алхимик, — улыбнулся дракон. — Хотя демонолог из него и впрямь паршивый.
В Зельск по совету Рика я отправилась на следующее же утро. Эста, которую я только благодаря лорду Астору не забыла в Илликуме, бодрой рысью пересекла Проклятый лес и подъехала к городу. Наученные горьким опытом стражники распахнули ворота, как только разглядели мою светловолосую макушку. За месяц в Илликуме я окончательно отучилась уродовать себя. За это, пожалуй, стоит сказать спасибо Риккандру и Леанору. Если бы не они, я так никогда и не узнала бы: есть место, где меня будут уважать за мою силу и мое мастерство, невзирая на пол. Рамильтон не захотел принять женщину-некроманта. Значит, меня ждет Икаррат.
Не сворачивая, я проехала сразу в Ковен, зябко кутаясь в плащ. Зельск не Илликум, осень здесь самая настоящая. После теплого Икаррата ледяной, уже почти зимний северный ветер пробирал до костей. Массивное каменное здание местного оплота магов возвышалось над окружавшими его домами. Узкие стрельчатые окна, тяжелые двери… Охраны не было видно. Зачем платить людям, если ту же работу может сделать магия? Да и не найдется в Зельске сумасшедшего, который рискнет напасть на Ковен.
Первый же зал — приемная. К счастью, дальше мне сегодня не нужно. Обстановка Ковена зельских магов всегда на меня давила. Стены из темного дерева, красные ковры на полу, тяжелые светильники, свисающие на цепях с потолка… Уютно, но слишком уж мрачно.
— Леди Сольдора, — с приклеенной улыбкой поприветствовал меня мастер Дирклейк. В глазах его читалось презрение, приправленное ненавистью. Шагратар мы закончили одновременно, но свой плащ мастера я получила почти на год раньше. Если мне мастера не давали просто потому, что я женщина, Дирклейк отличился непроходимой тупостью. Но, надо же, получил работу в Ковене. Пусть и такую. Более престижным считалось только преподавание в академии. — Чем обязан?
