Трудно было с ней согласиться. Из того, что я пока увидела, опасность выйти отсюда с разбитым сердцем угрожала одной Эммелине.
Похоже, танец вконец утомил Хэмильтона. Вернувшись к столу, он, прежде чем достать из кармана сигареты, отер лицо платком. Руперт Хоу, вернувшись к столу вместе с Ларисой, предложил ему зажигалку, и Хэмильтон с удовольствием затянулся, переводя взгляд с одной красотки на другую. Его жена молча сидела рядом.
Это действительно был приятный вечер, но, когда он близился к концу, я валилась с ног. Долгий день утомил меня и душевно, и физически. Я пожелала всем спокойной ночи, и Джил проводил меня до номера.
– Я очень рад, что ты поехала, Эймори, – сказал он, когда мы остановились у моей двери.
В коридоре, освещенном мягким желтым светом бра на стенах, оклеенных желтыми в полоску обоями, больше никого не было. Сама обстановка невольно порождала близость, и я почувствовала, что лучше держаться подальше от того, о чем молчал Джил, не сводивший с меня теплого взгляда карих глаз.
– Мне кажется, ты прав насчет Руперта Хоу, – начала я, чтобы сменить тему. – По-моему, это не тот человек, на которого можно полностью положиться. Что-то есть в нем такое…
– Да, рад, что ты тоже это заметила.
– Боюсь, чтобы убедить Эммелину, потребуется больше, чем просто интуиция. Можешь мне поверить, она очень увлечена.
– Как бы я хотел найти способ от него избавиться, – вдруг сверкнул глазами Джил.
– Завтра я поговорю с ней. В качестве предостережения поведаю о тяготах замужней жизни.
Джил с надеждой посмотрел на меня:
– Думаешь, поможет?
– Понятия не имею.
Он вдруг резко кивнул:
– Ладно, время покажет. Увидимся утром.
– Спокойной ночи, Джил.
Я прошла в номер, заперла дверь и какое-то время задумчиво стояла посреди комнаты. Меня не покидало ощущение, что ни мне, ни кому-либо другому не удастся убедить Эммелину Трент расстаться с Рупертом Хоу. Весь секрет его обаяния был как на ладони, но покровы любви способны творить чудеса даже с самыми неприятными людьми. Гиблое дело, как я и предсказывала. Скорее всего, Джилу это тоже было известно. Но меня восхищало то, что он не оставлял попыток.
Вздохнув, я прошла в спальню, на ходу сбросив туфли. Ноги погрузились в толстый ковер. Выскользнув из платья, я перекинула его через спинку стула и стянула чулки, просто оставив их на полу. До утра потерпят, а завтра я все здесь уберу. Я даже радовалась, что осталась без горничной. Если бы у меня и было время перед отъездом найти замену Элоизе, вряд ли я бы захотела, чтобы чужой человек становился свидетелем моих нынешних приключений. Слишком они чреваты пересудами.
