— Сердца у тебя нет! — привычно ляпнул он.
— А у тебя — головы, — я с удовольствием взялась за яблоко. — И еще неизвестно, чего не иметь лучше, а чего — хуже.
Эраш проворчал что–то неразборчивое и ойкнул, едва не присев на факел. Я же с интересом за ним наблюдала. В первую очередь — дабы проверить свое недавнее предположение об особенностях источниковой сущности человека. Если на него не действует магия мрака, то под потолком он провесит недолго, а если все же действует… Наверно, помогу. Посмотрим. Как карта ляжет.
— Мальчик ведь не знает, кто он такой? — прошелестела схаали.
— Думаю, нет, — я с сожалением доела огрызок, сунув черенок в карман штанов. — Я сама его не с первого раза раскусила, что уж о нем самом говорить.
— Вы о чем? — всполошился парень.
— Ты виси–виси, — невозмутимо ответила я. — Не подслушивай разговоры взрослых.
— И не готов еще знать, — подытожила схаали.
— Нет, ну о чем вы? Ой!..
— Ноги подожми, — серьезно посоветовала я. — Второй пары сапог на тебя здесь может и не найтись.
Схаали тонко ухмыльнулась, а Эраш сдержанно зашипел от досады. Раскрасневшееся веснушчатое лицо на мгновение исказила гримаса детской обиды, при которой ребенок начинает реветь навзрыд. Правда, к чести его, он сдержался и упрямо закусил губу, продолжая интенсивно извиваться. Я неторопливо считала про себя, прихлебывая чай. И на тридцатом счете парень, издав очередное громогласное «Ой!», рухнул вниз на каменный пол. Ушибся, судя по красочному бормотанию, изрядно. И, кажется, тем самым местом, на которое постоянно ищет себе приключений. Я имею в виду голову.
Лениво потянувшись, я встала. Что ж, может, боль в нужном месте, я имею в виду голову, вынудит его немного поразмыслить о вечном. А я для себя свои выводы сделала: магия тьмы на него действовала, но недолго, пока впитывалась в ауру. Что, впрочем, моей жизни не облегчало, ибо заколдовать парня, временно превратив его, скажем, в статую Девятого, не было никакой возможности. А жаль.
— Может, поможем? — предложила схаали.
Я покачала головой:
— Нет, пусть сам выпутывается.
— Стерва… — еле слышно выдохнул Эраш, кое–как выбираясь из спеленавшей ткани.
— Сам балбес, — спокойно отозвалась я.
— Хватит называть меня балбесом!
— Когда поумнеешь — перестану. Если еще доживу до этого, в чем весьма сомневаюсь.
В меня со всей злости запустили комом тяжелой ткани. Я подняла брови, и ком мгновенно рассыпался по ковру седым пеплом. Эраш испуганно моргнул, прикусил язык и не посмел возражать. Я отвернулась и, поднимаясь по лестнице, краем глаза заметила, как он встает, с трудом держась за стену и тихо охая. И покосилась на схаали:
