— Нет.
Бев подняла взгляд и увидела, что Том выглядит более раздраженным, чем обычно.
— Что значит «нет»?
— Извини, Бев, но ты не станешь делать все это в одиночку. Убираться. Готовить. Я помогу, нравится тебе это или нет. Ты можешь не одобрять мои методы, но я твой официальный сообщник на День благодарения. Ясно?
Она сделала еще один большой глоток вина.
— Я не привыкла... ну, знаешь. К помощникам.
— Я знаю. Роджер смотрел телек, пока ты пахала. Я заметил, — Том глотнул бурбона.
— Что ж, так оно и было.
— Так оно было с ним, потому что он был большим мудаком. Мы с Берти всегда делили домашние дела на праздники. Может, я не Мисс-всезнайка Марта Стюарт>1, но я в состоянии кормить себя каждый день, — он протянул руку через стол и сжал ее ладонь. — Партнеры.
Как соблазнительно — разделить бремя. Ослабить защиту. Подпустить Тома ближе. Посмеет ли она?
— Могу только представить, что ты приготовил бы на День благодарения.
Том хохотнул:
— Что скажешь насчет приготовленной на гриле индейки на пивной банке?
У Бев вырвался наполовину смешок, наполовину крик. Клубника вылетела изо рта и приземлилась на стол рядом с тарелкой. Бев в ужасе прикрыла рот ладонью:
— Извини.
Она чувствовала, как горят щеки.
Взяв салфетку, она потянулась убрать испорченный кусок, но Том ее опередил. Он схватил клубнику и сунул ее в рот.
— Ну разве не вкуснятина?
Он медленно жевал клубнику и улыбался Беверли.
Она открыла рот, потеряв дар речи от потрясения.
— Нет смысла тратить попусту такую прекрасную клубнику, — сказал он.
— Том! Ты с ума сошел! Это... это... Я даже не знаю, что сказать. Я же ее выплюнула!
— И что? Я уже был у тебя во рту.
Его пылкий взгляд лишил ее способности мыслить.
Беверли не думала, что такое возможно, но почувствовала, что краснеет еще сильнее.
— Это... О господи!
Он встал и сделал еще глоток бурбона. Потом подошел к дивану и сел в опасной близости от Бев, зажав ее в угол.
— Том? Что ты делаешь?
Она чувствовала тепло его ноги, прижатой к ней. Твердой как камень.
— Бьюсь об заклад, что ты на вкус как клубника. У тебя вкус клубники, Беверли?
Она совершила ошибку, посмотрев ему в глаза. Они больше не были льдисто-голубыми. Его лицо оказалось слишком близко. Том облизнул губы, и она затаила дыхание.
— Ты заигрываешь со мной? Потому что это крайне нелепо.
Он положил ладонь ей на ногу и провел вверх и вниз по ткани брюк. Вид его потемневших загрубевших пальцев, сжимающих шелковую ткань, завораживал. Том стиснул ее бедро. Между ног собралась какая-то тяжесть, наполненность, в том месте, которое она игнорировала тридцать семь лет. Такого просто не может быть.
