Она взглянула на свое отражение в зеркале над комодом. Пять десятков бусин подмигнули в ответ, блеснув в тусклом свете. Беверли пробежала пальцами по жемчужинам. Такие гладкие. Светящиеся. Совершенные.
Она сняла ожерелье и убрала в чемодан, захлопнув его в тишине.
Глава 4. День второй. На крыльце
Раннее утро. Его любимое время суток. Том сидел на краю ступеньки и потягивал кофе. Растворимый. Когда в гости приезжали дети, они доставали кофеварку и варили что-то изысканное. Он знал, что Бев предпочитает чай, так что она не станет возражать.
Вера вечером он слишком сильно надавил на нее.
Однажды он работал в гостинице, занимался реконструкцией, и увидел Роджера. Покойный супруг Бев напоминал ему ласку. Длинный узкий нос, слабый подбородок, белый, как тесто, и мягкий, как пудинг. Женщина, хихикавшая ему на ухо, была не лучше. Она была затянула в тесное красное платье, как шлюховатая колбаска, и ее хриплый смех эхом отражался от стен фойе. На воротнике рубашки Роджера красовались пятна от помады, а синтетические брюки приподнимал стояк. Том удостоверился, что его не видно. Его не интересовала эта дешевая мелодрама. Черт, насколько он знал, Бев была в курсе.
Если бы Роджер был его супругом, первое, что он сделал бы, после того как мудак отдал концы, покрасил бы дом в неоново-оранжевый цвет. Потом он выдрал бы все эти идеальные цветочки, выстроившиеся на лужайке перед домом, словно игрушечные солдатики. Продал бы «БМВ» и купил кабриолет. Выбросил бы костюм библиотекарши и надел потрепанные джинсы. Запрыгнул бы в машину и пустился во все тяжкие. Путешествовать.
Но Бев все еще жила в том доме, безупречная, как всегда. Та же одежда, тот же тугой пучок. Та же подавленная индивидуальность. Ему хотелось, чтобы она хоть раз взорвалась, как гребаный вулкан, и обматерила его. Сказала хоть что-нибудь честно. Ему хотелось проткнуть ее, как нарыв, и смотреть, как будет вытекать гной. Без сомнений, Бев была заполнена гноем. Роджер об этом позаботился.
Обычно ему доставляло удовольствие доводить ее. Но вчера вечером... вчера вечером в ее взгляде не было высокомерия, которым она обычно прикрывалась, как щитом. Ее взгляд был беззащитным. Ему даже стало тошно от того, что он нападал, а она не давала сдачи.
Это убило весь интерес от игры.
Том не собирался задумываться над необъяснимым сексуальным притяжением, которое вспыхнуло, когда он к ней прикоснулся. Она явно была так же потрясена, как и он. Он готов был поставить чертов миллион долларов, что Беверли Андерсон ни разу в жизни не испытывала оргазм. Господи.
