Вот и сейчас двое странников, блуждавших по Междумирью, совершенно спокойно и беспрепятственно выбрались из мглы на самый край острова, почти что не потревожив туманной завесы. Желтая дымка едва колыхнулась пропуская путников сквозь себя внутрь, и невидимые с земли, до самого своего первого шага по острову, они возникли на нем словно бы из ниоткуда, материализовавшись прямо из воздуха.
- Ненавижу я этот проклятый сезон желтой мглы! Провались он во тьму! - Непрерывно бурчал себе под нос тихие ругательства тот, что шел чуть впереди, и был почти что на целую голову ниже своего спутника. Уверенно и бодро чеканя свой шаг, словно легионер, отрабатывающий на плацу переходы и построения, он даже и не подумал сбавить своего быстрого темпа, когда выбрался из под покрова тумана, и глядя исключительно себе под ноги, кажется и вовсе не замечал этого достижения, продолжая жаловаться всему окружающему на свою горькую долю.
- Говорил же я тебе брат, что стоит дождаться смены сезона! Так нет же! Долг зовет! Ну и что мы имеем в итоге? А?! Я тебя спрашиваю! Народу во мгле больше чем на рыночной площади, в разгар ярмарки и мы уже потратили на эту дорогу в два, если не в три раза больше времени чем рассчитывали! - Все ни как не желал успокоиться он, и откинув с головы капюшон потрепанного дорожного плаща, открыл острову свою коротко стриженую, на военный манер, почти что облысевшую голову, и только тогда обнаружив перемены в своем окружении, начал бегло осматриваться по сторонам. Скривив недовольную и кислую мину, странник поскреб заросшую жесткой щетиной массивную, почти что квадратную челюсть, и замерев, дождался своего спутника не двигаясь с места.
- Куда это нас занесло, брат? Ты только глянь! Междумирье здесь вместо неба! Никогда еще такого не видел. Крайне странное место, и оно мне не нравиться.
- Это Междумирный остров, брат Ресс - тихо и равнодушно, словно совсем не озаботившись всеми здешними странностями, проговорил второй путник. Высокий, с идеально прямой осанкой и горделиво вскинутым в верх гладковыбритым подбородком, он с первого брошенного на него взгляда производил впечатление человека из высшего, аристократического общества, спрятать происхождение, манеры и повадки которого под запыленной и грязной дорожной одеждой было не так то и просто. Совершенно не похожий на своего спутника, которого неизменно именовал своим братом, он смотрел вперед холодными и устало безжизненными серыми глазами, едва поворачивал худое лицо с острым носом, осматриваясь по сторонам, и шел вперед мягкой кошачьей походкой.
