В этом диком припадке он действительно мог прикончить меня прямо на месте, впадающие в яростное неистовство порождения пламени забывали обо всем на свете, никакие преграды не могли остановить эти машины выращенные для убийства, и даже истекая кровью и лишившись конечностей, они не чувствуя боли и усталости, продолжали идти вперед на своих врагов, совершенно не заботясь о собственной безопасности, и не останавливались без приказа, пока не падали замертво. Разъяренный вожак мог даже не вспомнить, что по возможности должен был доставить меня обратно живым, и никогда не задумался бы над тем, что только я мог вернуть его обратно домой. Его огромная крылатая фигура нависла надо мною словно скала, из оскаленной пасти, прямо на меня, капала мерзкая, липкая и пенившаяся слюна. Казалось он хотел проглотить меня целиком, и ни на минуту не забывая, что израсходовал наверное все имеющиеся у меня силы, я все равно инстинктивно, как и любой другой маг, в минуту грозящей ему смертельной опасности, потянулся к собственному чародейскому дару, и внезапно обнаружил на его месте черную и леденящую душу, холодную пустоту.
В первый миг я даже не удивился, израсходовав столько мощи сложно было рассчитывать на полноценный внутренний отклик силы, приятным теплом разливающийся по жилам, но даже без сил я должен был ощутить внутри хоть что-то, некое шевеление в попытках пробудить остатки канувшей в небытие мощи, но этого не последовало словно, как и у большинства самых обычных смертных, у меня никогда не было сильного чародейского дара. Попробовав вновь, я снова не смог ощутить внутри ничего, кроме зияющей пустоты, и это пугало куда сильнее всех демонов Нижнего мира и их грозного Повелителя вместе взятых. Я старался снова и снова, но ничего по прежнему не получалось, я не мог добиться хоть какого ни будь утешительного результата, словно никакой магии никогда и вовсе не существовало в природе, и только тогда до меня наконец начали доходить причины внезапной усталости, обрушившейся на мои плечи сразу после телепортации.
На общем фоне моего удручающего состояния, после всех побоев, падений и добровольной пытки вытяжкой жизненных сил, эта слабость не показалась мне чем-то странным, и не вызвала ровным счетом никаких опасений, но перебросив вместо себя сразу двух живых существ сразу, я кажется, израсходовал куда больше сил чем имел. Надорвался, выполнив непосильное действие, и тем самым повредил свой собственный чародейский дар, выжег себя изнутри и остался без самого главного и жизнеопределяющего своего качества. Из меня, словно из тонкой книги, вырвали всего один лист, но оставшись без этой страницы все прочее теряло весь свой смысл, и я лишился самого важного, в своей жизни, того без чего даже не мог представить свое дальнейшее существование, и лучше уж было сгинуть в острых когтях, чем вот так остаться без магии навсегда.
