— Все мои знания я в университетах, во время странствий, получил да еще от одного очень мудрого араба, моего незабвенного друга. Они все здесь. — И Штауфенберг хлопнул себя по узкому высокому лбу, который казался еще выше из-за небольших залысин.
— Я не все понимаю из того, что ты говоришь, боярин, но речи твои со смыслом и приятны, продолжай, — кротко сказала Дарья Пантелеевна.
Рыцарь с уважением посмотрел на собеседницу и очень серьезно произнес:
— Так вот, с незапамятных времен на Востоке лечение духа и тела уколами игл и прижиганиями известно было. Их с успехом сам Гиппократ применял. Он показал, что некоторые части тела человека имеют места, каналами, или, как он называл их, меридианами, с внутренними органами связанные. Если на эти участки иглами воздействовать, то можно и на заболевшие органы повлиять, лечить их. Золотые иглы возбуждают, вот я и применил их, чтобы дух Ильи в тело вернулся, серебряные — успокаивают. Покой ему сейчас и нужен. Человек среди океана жизни живет и со всем, что его окружает, связан: с солнцем и луной, со звездами небесными, с их движениями и колебаниями, с погодой и временами года, с ночью и днем…
— Это и я знаю, — закивала Дарья. — Важно не только, какие снадобья давать больному или раненому, но и когда давать — ночью или днем, зимой или летом… — Она глядела своими зеленоватыми глазами прямо в глаза рыцаря, словно надеясь проникнуть в его душу, в смысл его речей.
Вдруг она увидела, что веки у Иоганна дрогнули и стали опускаться, а сам он медленно оседает на лавке.
— Боярин, ты совсем притомился, — со спокойным участием сказала Дарья Пантелеевна. — Надо бы тебе в баню. Она истоплена, уже и князь Андрей, и Афанасий с Митрофаном, да и Бирюк со своими охотниками там побывали. Пойдем, я тебе помогу.
— Баня, русская баня, — пробормотал рыцарь, — я много о ней слышал, а ни разу не был… Привык, как дома, в большой кадке мыться.
— Ну вот и ладно, теперь попробуешь…
Рыцарь встал, тяжело опираясь на плечо Дарьи, и пошел с ней к двери. Даже сквозь камизу было видно, как Штауфенберг худ и костляв. Его качнуло, и Дарья подхватила его. Рыцарь сказал, пошатываясь:
— Прости, Дариа Пантелеевна, что тебе такой груз тащить приходится.
Дарья только усмехнулась:
— Не волнуйся, боярин, я столько мешков с житом перетаскала на своем веку, а в тебе и весу, как в таком мешке, — одна кожа да кости. — И она осторожно стала сводить Иоганна по лестнице вниз.
Штауфенберг почувствовал сквозь одежду упругую и мягкую силу ее тела, вдыхал запах волос, промытых ромашкой, и все это еще больше одурманивало его. Дарья повела рыцаря к невысокому бревенчатому строению. Крепкие руки знахарки настойчиво потащили рыцаря в теплую и влажную полутьму предбанника.
