Тут каурый конь джаун-у-нояна споткнулся о вмерзший в лед обломок копья, и Кучар почувствовал острую боль в левом боку. Он стал жаловаться сотнику, который ехал рядом на вороном жеребце:
— Все из-за этого старого уруса из Торжка, будь он проклят! Чуть не убил меня своей булавой… Правда, он получил за это хороший удар саблей, а когда упал, изо рта у него показалась кровавая пена. Видно, я повредил ему легкое. Старик пытался что-то сказать, но только выдувал из себя пузыри. Пришлось призвать толмача. Тот приник ухом к самому рту уруса. «Что он говорит?» — спросил я. «Что Святая София и ангелы господни за все вам заплатят». — «Кто такая Святая София?» — переспросил я. «Главная церковь Новгорода», — объяснил толмач. «Церковь», — презрительно фыркнул я. Ты помнишь, Аджар, как мы в Рязани подожгли монастырь вместе с чернецами, а монашек отдали на поругание? Ничего — церковь стерпела. «А кто такие ангелы господни?» — поинтересовался я. «По вере русских, — помедлив, ответил толмач, — это посланцы их Бога, они имеют вид людей, только с крыльями. Они летают по воздуху, как птицы, и заступаются за несправедливо обиженных». — «Мы разрушили два десятка урусских городов и множество сел, без числа перебили их самих, а ангелов не видели…» — «Еще увидишь!» — выкрикнул толмач и посмотрел на меня с ненавистью. Я сначала опешил, а потом взмахнул саблей и отрубил голову этому поганому половцу. Еще хрипевшего уруса я тоже прикончил.
— Ты поторопился, — мрачно сказал Аджар. — Толмачей у нас мало, они все наперечет. Значит, убийство было бессмысленным и неугодным небу.
Кучар резко обернулся к говорившему, но увидел только бесстрастную металлическую личину, прикрывавшую его лицо.
— Зря я тебя послушался и поехал по этой узкой речке, — зло сказал Кучар, ничего не ответив на гневные слова джаун-у-нояна.
— Ты сам просил провести отряд по такой дороге, где не попались бы разъезды урусов.
— Да, но здесь слишком крутые берега, а кругом непроходимые снега. Тут не рассыплешься лавой как положено — на расстоянии половины полета стрелы друг от друга, тут и шаг в сторону не сделаешь, вот и приходится двигаться сомкнутыми колоннами, а так нас скорее выследят, чем мы что-нибудь разведаем.
— Ты же послал вперед два разъезда…
— Но они почему-то не вернулись.
Разговор оборвался, и всадники продолжали скакать дальше в полном молчании, лишь эхо разносило глухие удары копыт почти двух сотен лошадей о лед, прикрытый кое-где снегом. Там, где река позволяла, отряд ехал двумя колоннами одна за другой, по десять всадников в ряд. Когда река сужалась, строй разрушался, и отряд вытягивался в длинную черную ленту. Изредка только слышался храп коней, сызмальства приученных не нарушать тишину ржанием.
