Иоганн ехал не разбирая дороги. По пути попался ручей, и его конь потянулся к холодной и чистой воде. Солнечные лучи стали пробиваться сквозь туман, отгоняя его пелену все дальше на запад, и вот уже юный рыцарь почувствовал сквозь железный шлем и доспехи их палящую силу. Земля сразу же начала дышать зноем. Вокруг была каменистая безлюдная пустыня. Иоганн хотел было пустить своего арабского скакуна рысью, когда отступивший туман неожиданно открыл лежащего на земле человека, одетого во что-то белое с красным, похожее на плащ крестоносца. Иоганн спешился и быстро направился к нему. Это оказался не крестоносец, а старый араб в белой галабии[25] и такой же чалме. Красной была кровь, сочившаяся из многочисленных ран. Морщинистое лицо старика обрамляла седая борода. Его выпуклые черные глаза смотрели в небо спокойно и как бы даже радостно. От жары на его смуглом лице уже выступали капли пота. Иоганн наклонился к нему и сказал по-арабски:
— Ты ранен и нуждаешься в помощи, позволь, я перенесу тебя к ручью, обмою и перевяжу.
— Не надо, юноша, — с трудом произнес старик. — Из своего родного Дамаска я совершил паломничество в Мекку к святыням пророка Мухаммеда. Теперь я хаджи… По нашей вере, тот, кто умирает на обратном пути из Мекки, попадает прямо в райские кущи…
— Но как ты оказался здесь, — удивился Иоганн, — ведь отсюда до Дамаска очень далеко, а до Мекки еще дальше?
Но хаджи не ответил — он потерял сознание. Глаза его закрылись, из груди вырвался стон. Не долго думая, Иоганн поднял легкого, как сухой тростник, старика и перенес к ручью, в тень одинокой чинары. Он зачерпнул воду и омочил старику губы и лицо. Веки у того наконец дрогнули, и он стал понемногу приходить в себя.
— Аллах не может требовать от тебя таких мучений перед смертью, — объяснил Иоганн свой поступок.
Пока он промывал и перевязывал раны, старик араб рассказал о злоключениях, приведших его в эту пустыню. Когда он был в Мекке, то встретил там своего друга из Константинополя. Богатый купец прибыл в Мекку с большим караваном верблюдов и уговорил Ахмеда Хафеза, так звали раненого, отправиться обратно вместе с ним. В дороге купец заболел, и хаджи вынужден был сопровождать его до самого Константинополя. Здесь Аллаху было угодно обрушить на них еще большие бедствия… Ночью на караван напали разбойники…
— Я не хотел бы огорчать тебя, юноша, но это были вооруженные всадники в таких же плащах, как у тебя, — печально сказал раненый. — Они обезоружили стражу, а со мной разделались несколькими ударами кинжала и, сочтя меня мертвым, бросили здесь. Только утренний туман привел меня в чувство.
