Антология новой грузинской поэзии - Звиад Ратиани, Давид Робакидзе читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

я есть путь, и блаженны

все, кто сердцем путь пройдет сей со мной вместе.

Брось надеждою, ради Бога, тщетной тешиться,

что стихи мои — богохульство, я ж — святотатец,

точно так же со всеми

город топчущий. Прочь соблазны, своему пути

вверьтесь — и безразлично,

носит путь сей иль не носит мое имя.

Безразлично, кем я являюсь. Ясно каждому,

что такой же я недостойный, как вы, но вправе

петь Тому и молиться,

Кто молитва сам и земная, и небесная,

голос Чей не узнать вам,

Кто моими вас устами наставляет.

Мне невидим Он, — даже в самых смелых помыслах

не представить мне Его сущности, ведь настолько

слаб я, что умираю

и тогда, когда страхом смерти дух охватится,

и когда мне понятно,

что сияет Он зарей мне жизни новой.

Суть поэзии мне открыл Он, что стихи мои

могут запросто к новой вывести вас молитве,

что не знаю я мрака,

свет способного пересилить, что дышать и петь

Он велит мне, — иначе

о сей песне дума выжгла б мое сердце.

ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ

_{>Перевод А. Золотаревой}

Снова в отцовскую комнату входишь, — как прежде:

Ласточки — там за окном — возвратившись щебечут,

Все расцветили бутоны сирени, за нежным

Мартом торопится сердце свободней и легче.

Ты, кто так любит всегда находиться в сомненье,

Даже любовь под вопросом, — заметив у двери,

Пух от чинары клубящийся густо, и тени

Больше не вносишь во всю эту жизнь недоверья.

С ясностью каждую трещинку в комнате помня,

Ищешь, она ли ночами все снилась и снилась,

Отчая комната эта, которая кроме

Пыли и стен для тебя ничего не хранила.

Только лишь сад неизменным остался: парная

Дышит земля, воробьев крик на груше в ветвях ли,

Прежние ль песенки дождь в мандаринах играет, —

Но постарело всё, сделалось хрупким и дряхлым.

Смотришь на ласточек, словно желаешь, чтоб крылья

Мысли твои обрели, чтоб когда-нибудь рано

Утром собраться — они над землей бы парили —

И полететь вслед за птицами в теплые страны.

ВЕЧЕРНЯ

_{>Перевод А. Золотаревой}

То, что я хочу рассказать, светлей

чем младенца смех и теплее рук

материнских, быть может.

Безмятежный сон, что лежит вокруг

бездорожья, там, где нехожен луг,

безмятежен сон, где трава служит ложем.

Океан небес, синевее всех

высей, чище всех, прежде виденных,

высей дальних — бескрайней.

Лишь глаза закрой, сердце вспомнит их

и увидит, лишь задержи на миг,

лишь дыханье на миг задержи, дыханье.

Знай, я пекарь и, на своем веку,

я влеку судьбу — что мука бела,

счастье — теплое тесто.

Золотым, доставшимся бедняку,

солнцем полон рот — весь словарь дотла,

лишь люблю, люблю, люблю, слов вместо.

Перейти на страницу

Антология новой грузинской поэзии | страница 4