Педрито выбежал на площадь. Он старательно целится. Выстрелить он не успел — винтовка выпала из рук, ноги расползлись: пуля попала в щеку.
На минуту все ожило: крики, выстрелы, звон стекла. И снова тихо. Бойцы отворачиваются друг от друга: в глазах злоба и стыд. Пронесли Педрито: вместо глаза — кровавая впадина. Глухой голос диктора: «На эстрамадурском фронте мы захватили две походных кухни»… Залихватские звуки марша. Духота.
— Все равно им крышка — у них хлеба нет!..
— Из Барселоны выслали две колонны…
— Скоро все кончится…
— Я в штабе был… Только это тайна, никому!.. Их снизу взорвут.
Сгибаясь под пулями, крадется боец; глаза его блестят, рот приоткрыт. Он шепчет:
— Взорвут? У меня там сынишка… Шесть лет ему.
Флоренсио в темной келье вспоминал свою молодость: зной степи, сухую растрескавшуюся землю, жужжание мух, мечты о Перу, о славе, о женщинах. Прожекторы впивались в развалины Алькасара; война казалась театром.
Люсиро развернул большую карту, Флоренсио замотал головой:
— Погоди! Все изменилось — они просят прислать им священника.
Люсиро развел руками:
— Доигрались! А мороженого они часом не просят?
— Брось шутки! Я только командир одной колонны. Но я говорил с командующим сектором. Я говорил с Мадридом. Если мы откажем, общественное мнение Европы возмутится. Ты думаешь, Толедо сейчас маленький провинциальный город? На нас смотрит вся Европа…
— Пошли ты Европу к чорту! А Мадриду надо сказать, чтобы вместо попа прислали авиацию — сотню бомб…
— Ты знаешь, Люсиро, кто ты? Фантазер, поэт, Дон-Кихот! Ты живешь в абстрактном мире. Они хотят причаститься, они накануне гибели, а ты говоришь «бомбы». Потом — если бомбы не разрушат подземелий, они бесцельны. А если разрушат…. Но мы обязаны спасти женщин. Даже если нам суждено погибнуть…
Ройо вышел на площадь; он с удовлетворением осматривает груду камней:
— Здорово мы их раздолбали!
Рядом фашистский лейтенант:
— Красная сволочь! Сын потаскухи!
Стрелять нельзя: перемирье. Ройо отвечает:
— Сам ты сын потаскухи и к тому же дурак!
Подошли другие дружинники. Лейтенант кричит:
— Бандиты! Мы за бога и за народ.
— Бога можешь себе оставить, а за народ мы.
— Врешь, мы! Подлецы — курят, а мы вторую неделю без табака…
Ройо молча вынимает пачку папирос. Лейтенант закуривает.
— Попа выписали? Значит, решили умирать?
— Скоро придут наши, тогда мы вам покажем.
— Жди второго пришествия!
— Ваши бегут, как зайцы.
— Враки! А ты почему бороду запустил? В рай хочется?
