«Нансен. Норвежцы…» — Цитируется (с некоторыми искажениями) вариант стих. В. Итина «В чуме» (1930).
«Сердце стучало…» — Цитируется (с искажениями) небольшое стихотворение В. Итина, включенное в «Спасение Печонкина» (Сибирские огни, 1928, № 6). Приводим его целиком:
Мы бросили якорь.
Моторы работали.
Ветер наваливался, как медведь.
Так же, как в дни Себастььяна Кабота,
Можно воскреснуть и умереть.
Рифы.
Пробоина.
Рыжие скалы.
— Ветры, делайте вашу игру!
Белые зубы злобно оскалил,
Пенной белухой, блеснувший бурун.
Льдины.
Лагуны.
Лежа у лага,
Линию лайды на пеленг беря,
Помню я, помню!
(Черная влага
И малиновая заря).
Л. Итина. Поэт, писатель и путешественник
Впервые: Вестник, 2004, № 5 (342), 3 марта (http://www.vestnik.-com/issues/2004/0303/win/itina.htm).
Л. В. Итина (р. 1926) — выпускница биологического факультета Ленинградского университета, доктор биологических наук. Более 30 лет работала в Институте физиологии АН БССР в Минске. С 1995 г. живет в США.
«Милая Лери!…» — Это примечательное письмо цитируется здесь с некоторыми сокращениями и искажениями. Приводим его по кн. В. Итина «Сибирские повести» (Минск, 2012). Читатель, несомненно, заметит в данном письме ряд мотивов, отраженных в повести «Страна Гошури»:
«16.3.1918
Милая Лери!
Я не помню, когда мы виделись в последний раз. У Вас были очень далекие глаза и почему-то печальные и это казалось мне странным, так как юноши не верят Шопенгауэру, что счастья не бывает. Сегодня Екатерина Александровна сказала мне, что Вы больны, опасно больны и волны ее беспокойства передались мне и не утихают., как волны неаполитанской баркароллы в моем сознании и в Вашем. Екатерина Александровна сама такая бледная, такая озабоченная сновидениями жизни или тем, что они по необходимости преходящи, что стала совсем пассивной и утомленной, словно мир навсегда замкнулся красным, раздражающим коридором грязноватого отеля. Я спокоен, моя воля пламенеет больше, чем когда-либо, потому что я мало думаю о настоящей жизни, но я не знаю, как мне передать мое настроение. Будем выше. Ах, еще выше!
Я живу в прекрасном доме, среди сети переулков. Шестой этаж, дали полей, чистота, свет, тишина. Мы все любим большой покой и большие бури. Сейчас я культивирую то, что можно вспомнить только из Сыкун-Ту. Когда я бываю в Третьяковской галерее, я всегда открываю что-нибудь новое, никем незамеченное, но такое, после чего невозможно и скучно смотреть на другие картины.
Взор, ненасытный словно дух.
