Потом он вышел на верхнюю палубу, моргая от яркого солнечного света, — и немедленно оказался носом к носу с Са'Адаром. Рослый жрец еще выглядел осунувшимся и изможденным после долгого заточения в трюме, а на запястьях и лодыжках красовались багровые следы. Их называли «поцелуями кандалов».
— А я тебя повсюду ищу, — сказал он Уинтроу.
Еще двое «расписных» следовали за ним по пятам, ни дать ни взять верные цепные псы.
— В самом деле? — отозвался Уинтроу. Он только что не позволил Диккену сесть себе на голову и решил продолжать в том же духе. Он расправил плечи и прямо посмотрел Са'Адару в глаза. — Это ты, — спросил он, — поставил тех двоих при дверях каюты, где сидит мой отец?
— Я, — невозмутимо ответствовал жрец. — Этот человек должен пребывать под стражей до тех пор, пока не предстанет перед судом и справедливость не будет совершена над ним. — Он смотрел на Уинтроу сверху вниз, с высоты своего роста и прожитых лет. — Уж не собираешься ли ты оспорить мое распоряжение?
— Я? — Уинтроу притворился, будто всерьез над этим задумался. — А что, неужели ты беспокоишься, как бы я не взялся тебе противиться? Право же, на твоем месте я менее всего волновался бы о том, что там думает какой-то Уинтроу Вестрит. Я бы спросил себя, а как посмотрит капитан Кеннит на то, что я такую власть себе присвоил…
— Кеннит лежит при смерти, — отвечал Са'Адар самонадеянно. — Не он распоряжается здесь, а Брик. И его, как я понимаю, вполне устраивает, что я взялся командовать рабами. Если он хочет что-нибудь приказать им, то делает это через меня. И он не возражал, когда я приставил к капитану Хэвену стражу.
— Рабы, говоришь?… Я-то думал, теперь они свободные люди! — Говоря так, Уинтроу улыбнулся, старательно притворяясь, будто не замечает, насколько пристально «расписные» вслушиваются в их разговор. Он видел: другие освобожденные, болтавшиеся на палубе, тоже навострили уши. Кое-кто придвинулся ближе…
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! — бросил Са'Адар раздраженно.
— Человек обычно говорит именно то, что имеет в виду… — задумчиво проговорил Уинтроу. Выдержал паузу — и продолжал как ни в чем не бывало: — Так, значит, ты меня зачем-то искал?
— Да. Ты сегодня осматривал Кеннита?
Уинтроу ответил вопросом на вопрос, негромко:
— А с какой стати ты спрашиваешь?
— С такой, что я желаю доподлинно знать, каковы его намерения! — Са'Адар, обученный жрец, хорошо владел своим голосом и постарался, чтобы его слышало как можно больше народа. Татуированные лица и в самом деле начали поворачиваться к ним одно за другим. — В Джамелии ходят слухи, будто, когда капитан Кеннит захватывает работорговый корабль, он предает смерти команду, а судно отдает тем, кого на нем везли продавать, чтобы они тоже стали пиратами и участвовали в его войне против рабства. Именно в это мы верили, когда радостно приветствовали его помощь по обслуживанию захваченного нами корабля. Мы полагали, что корабль останется нам и для каждого из нас станет ступенькой к новым жизненным начинаниям. А теперь похоже на то, что капитан Кеннит надумал присвоить наше судно себе! Памятуя все, что мы о нем слышали, нам трудно поверить, что он способен отнять у нас единственную ценность, которой мы обладаем. А потому мы и хотим, чтобы он ответил нам честно и без утайки: кому, по его мнению, принадлежит этот корабль?
