— Я никогда не подговаривал корабль против тебя, отец, — тихо сказал Уинтроу. — Ты сам, своим обращением с нею, восстановил ее против себя. И я не вижу, каким бы образом я мог прямо теперь вернуть ее. Самое большее, на что я рассчитываю, — это сохранить жизнь тебе и себе.
Кайл Хэвен отвел глаза и уставился в стену.
— В таком случае ступай отсюда и принеси мне поесть!
Он пролаял команду так, словно по-прежнему повелевал кораблем.
— Попробую, — холодно отозвался Уинтроу. Повернулся и вышел из каюты.
Когда он закрывал за собой перекошенную, плохо державшуюся дверь, к нему обратился один из «расписных». У него на физиономии было столько наколок от разных хозяев, что при движении лицевых мышц они, казалось, шевелились и ползали.
Он спросил:
— С какой стати ты от него все это терпишь?
— Что?… — удивился Уинтроу.
— Да он же с тобой обращается хуже, чем с собакой!
— Он мой отец, — ответил Уинтроу, только пытаясь не выдать свой испуг: они, оказывается, неплохо слышали разговор, происходивший внутри! «Знать бы, много ли они успели подслушать?…»
— Жопа он вонючая, а не отец, — высказался второй стражник. — А ты, коли терпишь, получаешься, стало быть, жопиным сыном…
— Заткнись! — рыкнул на него первый. — Парнишка не заслужил, чтобы еще и ты его скипидарил! Если ты сам запамятовал, кто был добр к тебе, пока ты валялся в цепях, так я живо напомню! — И темные глаза «расписного» вновь обратились на Уинтроу. Он мотнул головой в сторону двери: — Будет сильно доставать, парень, ты мне только скажи. Я его за тебя живо раком поставлю.
— Нет! — четко и недвусмысленно выговорил Уинтроу. — Я совсем этого не хочу. Не надо ради меня никого раком ставить. — И добавил, чтобы бывший раб, привычный к грубому обращению, вернее понял его: — Пожалуйста, не обижай отца.
— Тебе видней, — «расписной» передернул плечами. — Я, знаешь ли, из опыта говорю. С такими типами, как твой батька, разговаривать можно только одним способом — мордой об стол. Либо он тебя на четыре кости поставит, либо ты его. Люди вроде него другого не разумеют…
— Может, ты и прав, — неохотно согласился Уинтроу. Хотел уже идти прочь, но остановился: — Как тебя звать?
— Вилья. А ты Уинтроу, верно?
— Да, я Уинтроу. Приятно познакомиться, Вилья.
И мальчик посмотрел на второго стража. Тот нахмурился, неловко переступил с ноги на ногу… Но в конце концов назвался:
— Диккен.
— Диккен, — повторил Уинтроу, накрепко фиксируя в памяти новое имя. Он поймал взгляд Диккена и кивнул ему, прежде чем уйти. Он чувствовал, что их короткий разговор позабавил Вилью и вызвал его одобрение. Вот так. Вроде бы чепуха — но в этой ерундовой стычке он сумел настоять на своем… и от этого чувствовал себя некоторым образом лучше.
