сказать что–либо о дао потому, что мы не в силах даже попытаться его описать.
Однажды Учитель Дун–го спросил Чжуан–цзы: «То, что зовется дао, — где оно пребывает?» Чжуан–цзы ответил: «Оно в моче и навозе». Дао вбирает в себя все, включая и мочу, и навоз, и самих даосов. Учителя Чжуан и Лао понимали, что причиной большей части наших проблем является то, что мы лелеем мысль об обособленности нашей личности, уделяя последней излишне большое внимание. Но стоит нам отделить себя от окружающего мира, и мы неизбежно приходим с ним в противоречие. Делая различия и предпочтения, мы способствуем тому, что наши отношения с тем, что больше нас и что по своей сущности неотличимо от нас, становятся напряженными, а порой и враждебными. Иллюзия нашей обособленности и особой значимости и является основой всех наших страданий.
И надежда, и страх — призраки, вызванные нашими мыслями о себе. Если мы не рассматриваем себя как субъекта, чего нам бояться? Лао–цзы
Поскольку наше «я» пристало к нам как банный лист, чтобы избавиться от него, требуется вся наша решимость. Даос может посвятить не один год труднейшим упражнениям и напряженным занятиям, чтобы достичь неуловимо — [71] го состояния «небытия». Накопление знаний, богатство, стремление к славе являются препятствиями на пути к достижению этой духовной цели; погоня за ними пробуждает в человеке гордыню, которая мешает его единению с окружающим миром.
Оставьте в покое святость, забудьте о мудрости. От этого каждому станет лишь в сотни раз лучше. Оставьте в покое доброту, забудьте о морали. И тогда люди вспомнят, что такое сыновняя почтительность и любовь. «Дао дэ цзин»
Вы полагаете, что способны взять в свои руки управление Вселенной и улучшить ее? Я сомневаюсь, что это возможно. «Дао дэ цзин»
Чувство гордости было глубоко чуждо Чжуан–цзы. Как–то раз, когда он ловил рыбу в реке Пу, от принца Чу прибыли два посланца и предложили Чжуан–цзы стать первым министром государства. Продолжая удить рыбу, Чжуан–цзы сказал, не поворачивая головы: «Я слышал, что в Чу есть священная черепаха, которая умерла три тысячи лет назад. Она завернута в покрывало и помещена в ларец, который император хранит в родовом храме. Скажите мне, что предпочла бы эта черепаха: быть мертвой и почитаемой или быть живой и шлепать своим хвостом по грязи?»
«Она предпочла бы быть живой и шлепать своим хвостом по грязи», — ответили два придворных.
Тогда Чжуан–цзы сказал: «Убирайтесь! Я буду шлепать своим хвостом по грязи!»
