Господин Элиэзер пригласил меня в гости. На ужин. Мне ужасно хочется пойти хотя бы потому, что я почти не бываю в гостях. По вполне понятным причинам я стараюсь не заводить приятелей и знакомых.
— Я неплохой кулинар, — стеснительно улыбается он.
— Серьезно? И скрываете такой талант?
— У меня масса талантов, дорогая доктор, вы просто не можете себе представить весь объем.
— А почему об этом не знает лечащий врач?
— Я вас боюсь, — говорит он совершенно серьезно и грустно.
Как все сложно и странно. Серьезный пожилой профессор, совершенно чужой человек, а мне так легко болтать с ним, кокетничать, рассказывать про отпуск, вышитый коврик, картины Матисса. Он прекрасно знает музыку 18‑го века. Конечно, не только 18‑го, на прошлой неделе я получила в подарок чудесную запись Стравинского. Но нет ничего уютнее клавесина…
Ах, мой милый клавесин
Все пройдет, все…
Собственно, ничего удивительного. Пожилой сосед приглашает одинокую немолодую женщину на ужин. Тем более, эта женщина с ним откровенно кокетничает. Интересно, что последует за ужином? Он предложит ей остаться?
Я вдруг представляю, как господин Элиэзер обнимает меня. У него должны быть ласковые теплые руки, можно взобраться на колени, спрятать голову в расстегнутом вороте рубашки и немного отдохнуть. Совсем немножко отдохнуть от одиночества, самоконтроля, чувства долга, чужой боли и собственной ответственности.
Домик господина Элиэзера почти не отличался от моего. Только вместо роз в садике была разбита лужайка и росли три маленьких мандариновых деревца. На двери висело тяжелое медное кольцо, наверное, нужно поднять его и постучать. Я на минуту остановилась, потому что меня поразил запах. Что–то очень вкусное жарилось или пеклось, я даже не сразу поняла и постояла, оглядываясь. Нет, запах точно шел из–за закрытой двери. Стало еще интереснее. Кольцо было теплое на ощупь и очень тяжелое, даже не хотелось отпускать, но оно звонко бухнуло о медную дощечку и тут же открылась дверь. Пахло так вкусно, что у меня закружилась голова.
— Заходите–заходите!
Господин Элиэзер был в длинном переднике с кармашками, усы и нос его казались напудренными, как у клоуна.
— Немного завозился с бараниной, но она уже печется, почти готова! Остался только пирог.
Он готовил пирог!! Не знаю, чего я ожидала. Наверное, пиццу и салат, как принято везде подавать на ужин. В крайнем случае, кейтеринг из ближайшего ресторана.
На столе лежала огромная деревянная доска, господин Элиэзер длинной деревянной лопаткой стучал по ней, перемешивая что–то белое и густое.
