— Papka! — мальчишка бросился на встречу. Вся семья в сборе. — невольно позавидовал Руди. — Даже убийц и террористов любят, а ты кому нужен? Разве, когда помрешь, вороны порадуются.
Первая радость схлынула и все, наконец, обратили внимание и на пленника. Стрелок начал говорить, говорил долго и убеждающе, причем разговор ему давался с трудом. Рудольфу осталось только виновато, затравленно улыбаться. Самое поганое когда тебя обсуждают в твоем же присутствии, а ты не понимаешь ни слова. За последние дни это стало почти что нормой. Чувствуешь себя необычной зверушкой в зоопарке. Хотя сам Штольке зоопарки видел только по телевизору, ближайший от сюда на три тысячи километров к западу.
Слова Стрелка возымели действие. Женщина вздохнула, и понимающе улыбнулась. У девчонки в глазах вспыхнул неподдельный интерес, совсем не боится. А вот с парнем вышло иначе. Сын выслушал отца, и сам заговорил сбивчиво, зло, то и дело поглядывая на Руди тяжелым, убийственным взглядом. Стрелок попытался успокоить, голос убеждающий, плавный. Мальчишка сорвался на крик, весь покраснел, сжал кулаки и бросился бежать.
— Vovka vernis! — заорал вслед Стрелок, но парень нырнул в заросли и скрылся из глаз.
— Вот так, — словно извинился по-немецки Стрелок. — Говорит врага в дом привел. Ничего, перегорит. А пока знакомься — это моя жена Галина и дочка любимая, Екатерина. Тот прыткий герой — Володя, сын.
Галина что-то сказала и вновь улыбнулась своей едва заметной, теплой улыбкой.
— Здравствуй, — на практически безупречном немецком, поприветствовала девочка.
— Вы, вы по немецки говорите? — растерялся Руди.
— Ты думал мы тут медведей пасем и грамоте не обучены? — хохотнул Стрелок.
— Ну нет, я так конечно не думал, — соврал Штольке. Ты-то, ясно, немецкий знаешь, иначе как допрашивать будешь? Но им то за чем?
— Я плохо еще говорю, со словарем, — звонко рассмеялась Екатерина. — Практиковаться не с кем, папки постоянно дома нет. Мама по-немецки не говорит, а брат знает немного, но разговаривать отказывается, принципиальный.
— Вот и подучишь, — хмыкнул отец. — Нашего гостя зовут Рудольф, но мы будем называть его Ваней-Иваном, — и обратился к Руди. — Знаешь почему?
— У вас всех Иванами зовут? — предположил Штольке, вспомнив старый фильм, в котором немецкий отряд героически гибнет окруженный террористам. Раненный офицер остается прикрывать отход своих солдат, встает гордый и сильный, кричит: «Подходи Иваны!», и подрывает себя гранатой вместе с ними. Сколько раз пересматривал, а всякий раз в горле встает жесткий ком, душат слезы и сжимаются кулаки.
