И Аэлита решилась. Когда появился заботливый японец, беспокоящийся о своих подопечных больных» Аэлита попросила его выйти в коридор.
— Иесуке–сан, — начала она, — меня очень тревожит продолжающееся лечение антибиотиками.
— Меня тоже, молодая госпожа.
— Не могли бы вы уговорить профессора Шварценберга отказаться от этого метода лечения?
— Что вы, Аэри–тян! Господин профессор и слушать меня не хочет. Только вчера я напоминал ему о возможном перенасыщении больных антибиотиками, но он упорно стоит на своем и даже намекнул мне, что срок моей стажировки может быть сокращен. Нетерпимо, чтобы гость страны, борющейся с загрязнением среды обитания, компрометировал своими выводами эти усилия.
— Но я должна спасти господина Анисимова, даже если совершу преступление.
— Я не хотел бы видеть вас на скамье подсудимых.
— Тогда вы должны помочь мне, Иесуке–сан.
— Если бы я мог заменить молодую госпожу в качестве подсудимого, я не задумался бы…
— Но вас не отдадут под суд, если вы скажете сестре, что антибиотики нашему академику из–за его состояния следует давать в виде пилюль, а не инъекциями. Тем более что каждая из них вызывает у него нежелательную реакцию.
— Молодая госпожа изобретательна. Но, такое желание, очевидно, связано с принятым решением?
— Я не хочу связывать вас с моими поступками. Замените инъекции пилюлями, больше ничего я не прошу.
— Я боюсь высказать свои подозрения, извините, во готов вам помочь. Любые инъекции на правах лечащего врача я заменю.
— А пилюли академику буду давать я.
— Или не будете их давать?
— Зачем вам знать и принимать на себя ответственность?
И антибиотики начали скапливаться в тумбочке Анисимова. Аэлита скрупулезно выполняла все предписанные больному процедуры, но антибиотики он больше не получал. Вместо них, как бы в виде добавления к ним, доктор Танага прописал ему нистатин, предназначенный для борьбы с возможными дрожжевыми грибками кандиды в сочетании с японскими лекарствами.
Этот комплекс стали подучать и остальные больные.
— Как же могут проявиться грибки кандиды в ходе болезни? — спросила Аэлита японца, когда он в очередной раз навестил больных.
— В том–то и дело, молодая госпожа, что особых симптомов не наблюдается. Происходит обострение таких проявлений, как пневмония, энтерит, словом, усиливаются симптомы легочных и желудочно–кишечных заболеваний.
Хотя молодые люди говорили по–японски, француз понял латинское слово «кандида».
— Что я слышу! — по–французски воскликнул он. — Николя! Вспомните парижские фонари и двух подвыпивших молодых ученых! Кандида! Мы пили в честь кандиды шампанское! А теперь, если я верно догадался, кандида проникла в нас, чтобы поживиться нами, как вы тогда пригрозили.
