Анисимов улыбался и думал, как бы ему лучше скрыть свой интерес к Аэлите, к ее судьбе, даже детству.
— Хорошо, милая наша гейша, — шутливо сказал Анисимов, — выполняйте свои общественные обязанности, коль скоро их так определили.
И пошел навстречу замминистра мясной и молочной промышленности.
Анисимов назвал Аэлиту Толстовцевой. Она действительно вернула себе фамилию отца.
Вскоре после злополучного письма, переданного президентом Академии наук Анисимову, Аэлита, и не подумавшая возвратиться домой, получила через институт повестку в суд. Оказывается, Ю. С. Мелхов одной рукой отправлял письмо в академию с единственной целью нагадить Анисимову, а другой подал заявление в суд, стремясь возможно скорее оформить развод. И конечно, здесь не обошлось без влияния Клеопатры Петровны, она кричала, что не допустит, чтобы ее сын был обманутым мужем. Не обманутый, а прозревший, карающий муж! Вот каким должен выглядеть ее Юрочка!
И на приеме у судьи, которая с участливой улыбкой привычно произносила слова примирения разводящимся супругам, Юрий Сергеевич объявил, что должен лишь узаконить действительное положение вещей. Бывшей семьи уже нет, место Аэлиты в его доме занято. Он будет честно выполнять судебное решение касательно сына Алеши, но не больше! Ибо с новой своей супругой хочет жить счастливо и иметь детей.
И вот по институту академика Анисимова был издан приказ: считать младшую научную сотрудницу Мелхову Аэлиту Алексеевну Толстовцевой.
Анисимов, беседуя с гостями, то и дело с улыбкой поглядывал на яркое пятно, мелькавшее то здесь, то там.
Гости расселись по своим местам.
— Это добрая весть, коль зовут тебя есть! — шутил тучный замминистра мясной и молочной промышленности.
Его взор манили разнообразные яства.
На множестве блюд и тарелок — каждая со своим номером — лежали тонко нарезанные сочно–заманчивые ломтики балыка, семги, лососины. Расточала зовущий аромат черная икра в хрустальных заиндевевших от холода баночках, с ней соперничала икра красная, отдельные икринки которой походили на светящиеся крупинки лесной ягоды костяники. Все эти баночки, вазочки, блюдечки выбирались намеренно малых размеров, чтобы больше их понадобилось.
— Не напрасно я сегодня от завтрака отказался, — заметил замминистра мясной и молочной промышленности, завязывая на объемистой шее салфетку. Он походил на гиревика второго тяжелого веса, готового взять рекордный вес.
Конечно, закуску полагалось запивать. И не только минеральной водой.
