– Но ей-богу, я слышал, как кто-то вздохнул!
– Да, слышали. Просто так уж вышло. Дело в том, что мы с Ривзом как раз прятались в потайном ходе и видели, как вы вошли. А вздох вырвался у Ривза.
– Боже милостивый! Так почему же вы мне не сказали?
– А разве вы дали нам такую возможность? Вы ведь убежали и заперлись у себя в комнате. Сегодня утром Ривз как раз звонил вам из кабинета управляющего, чтобы поделиться новостями.
– Какими новостями?
– Что тайна убийства Бразерхуда раскрыта.
– Ах да – его убил Давенант, верно? Мне об этом сказали на станции.
– Вот видите! Ривз, должно быть, начал со слов «это насчет Бразерхуда» или вроде того. А вы сглупили, бросили трубку и помчались в Лондон.
– Ей-богу!.. Знаете, Гордон, если подумать, по чуть-чуть я бы не отказался.
Глава 24. Гордон предлагает «утешение философией»
Гордон рухнул в свободное кресло в комнате Ривза и расхохотался. Никакой звук не подействовал бы на расстроенные нервы так же неприятно, как этот. Ривз с трудом удержался, чтобы не встряхнуть Гордона, требуя объяснений.
– Все в порядке, – наконец выговорил тот. – Вам удивительно повезло, Ривз. Мерриэтт на другом конце провода вас не слушал. Так что все это время вы произносили свой монолог исключительно для себя.
– И слава богу! Но как вы объяснили всю ситуацию? Что сказали ему?
– О, всего лишь правду – точнее, часть правды. А вам следовало бы избавиться от привычки дышать с присвистом, потому что из-за вашего вздоха за стенной панелью Мерриэтт решил, что вчера вечером в вашей комнате обосновался призрак Бразерхуда!
– Хотите сказать, это и напугало Мерриэтта? Почему же тогда он сбежал сегодня утром?
– Он думал, что ему телефонирует Бразерхуд. Господи, ну и денек!
– И вы все ему объяснили?
– Да, объяснил. Я сделал бы это еще вчера, если бы вы не воспротивились.
– Бросьте! Даже не пытайтесь убедить меня, что ни на минуту не поверили в виновность Мерриэтта!
– Виновность в убийстве? Ни на минуту, ни на мгновение. Я думал, что с ним что-то стряслось, – и действительно, после гибели Бразерхуда его мучили кошмары. Но я никогда не соглашался с вами в том, что Мерриэтт – убийца, и, надо отдать мне справедливость, никогда об этом не заявлял.
– Все это замечательно, но вместе с тем вы никогда не пытались объяснить мне, в чем я ошибался, пытаясь истолковать случившееся.
– Помню, но не было никакого смысла указывать вам на ошибку, ведь вы с редкой изобретательностью находили все новые объяснения. Честно говоря, я пытался указать вам на одну-две загвоздки, но вы вмиг убедили себя в том, что они не представляют ровным счетом никакого затруднения. И конечно, нагромоздили кучу новых предположений.
