— Мадам, если…
Зора подошла к зеленому креслу и села, рассеянно расправив юбку, чтобы она не смялась. Все это время она не сводила взгляда с лица юриста.
— Разве правдивое высказывание не находится под защитой закона, сэр Оливер? — спросила она.
— Да, это так, — признал Рэтбоун. — Но говорящий должен доказать справедливость своего высказывания. Просто заявить, что это правда, равносильно повторению клеветы, если вы не можете продемонстрировать свою правоту. Но, конечно, это требует того же объема доказательств, как и уголовное дело.
— Объема доказательств? — переспросила графиня. — Есть только правда или только ложь. Каков объем доказательств в данном случае потребуется мне?
Сэр Оливер тоже сел на место и, несколько наклонившись вперед, начал объяснять:
— В науке какая-нибудь теория должна быть доказана, не оставляя на свой счет никаких сомнений, и это достигается демонстрацией того, что все остальные теории несостоятельны. Обвинение в убийстве тоже может быть доказано, несмотря на все разумные сомнения. Но ваше дело — гражданское, и все будет основываться на теории возможности. И присяжные вынесут вердикт в соответствии с теми аргументами, которые им покажутся наиболее убедительными.
— А это хорошо для меня? — напрямик спросила фон Рюстов.
— Нет. Принцессе нетрудно будет убедить присяжных в том, что вы ее оклеветали. Она может доказать, что вы действительно так говорили и что это нанесло ущерб ее репутации. Последнее будет доказать совсем нетрудно.
— И первое тоже, — заметила графиня, слегка улыбнувшись, — я несколько раз говорила это публично. И вся моя защита лишь в том, что я говорю правду.
— Но вы можете это доказать?
— Вопреки всем разумно обоснованным сомнениям? — спросила женщина, широко раскрыв глаза. — Но тут возникает вопрос: что называть разумным? Я лично совершенно убеждена в своей правоте.
Рэтбоун откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу и очень учтиво улыбнулся.
— Тогда убедите, пожалуйста, и меня, мадам.
Неожиданно Зора закинула назад голову и расхохоталась. Это был звучный, искрящийся, веселый грудной смех.
— Вы мне определенно нравитесь, сэр Оливер! — воскликнула она, но тут же спохватилась и не без труда взяла себя в руки. — Вы англичанин до мозга костей, но я уверена, что это пойдет только на пользу дела.
— Разумеется, — осторожно ответил юрист.
— Да, разумеется. Все англичане и должны быть англичанами до мозга костей. Вы хотите от меня доказательств, что это Гизела убила Фридриха?
