Симмс попятился и отвернулся, чтобы передать слова начальника кому-то невидимому, и через минуту в комнату быстро вошла женщина. Она шагала чуть враскачку, словно только что слезла с лошади. На ней было черно-зеленое платье с кринолином, но таким маленьким, что он вряд ли заслуживал подобного наименования. Дама была без шляпы, и ее волосы сдерживались в свободном пучке лишь черной сеткой. Перчатки графиня рассеянно держала в руке. Роста она была среднего, с прямыми плечами, и выглядела худощавее, чем следует, чтобы считаться по-женски привлекательной. Но зато лицо ее сразу привлекало внимание. Нос был несколько великоват и длинен, чувственный рот некрасив, а скулы чересчур высоки. Широко расставленные глаза смотрели из-за тяжелых полуопущенных век. Но вот фон Рюстов заговорила. Голос у нее был низким, волнующим, а дикция — великолепной.
— Добрый день, сэр Оливер.
Женщина стояла посредине кабинета совсем неподвижно и даже не оглянулась по сторонам, но сразу устремила на юриста живой, пытливый взгляд.
— Меня преследуют за клевету, — продолжила она. — Мне нужно, чтобы вы выступили в мою защиту.
Еще никогда к Рэтбоуну не обращались так свободно и просто. Если эта дама так же заговорила и с Симмсом, то ничего удивительного, что он был удивлен.
— Да, конечно, мадам, — сказал Оливер галантно. — Не соблаговолите ли сесть и рассказать про ваши обстоятельства? — И он указал на красивое, обитое зеленой кожей кресло напротив письменного стола.
Но посетительница осталась стоять.
— Дело очень простое. Принцесса Гизела… вы знаете, кто это?
Она вскинула брови, и теперь Рэтбоун разглядел, что ее замечательные глаза были зелеными.
— Да, вы, конечно, знаете. Это она обвинила меня в том, что я ее оклеветала. Но я в этом неповинна, — заявила Зора фон Рюстов.
Адвокат тоже остался стоять.
— Понимаю. Но что вы такое сказали, о чем она отозвалась как о клевете?
— А то, что она убила своего мужа Фридриха, кронпринца[1] моей страны, который отказался от трона, чтобы на ней жениться. Он умер этой весной, после несчастного случая во время верховой прогулки, здесь, в Англии.
— Но вы, конечно, этого так прямо не говорили?
Женщина немного вздернула подбородок.
— Я именно так и сказала! Однако по английским законам правда не является клеветой, не так ли?
Рэтбоун пристально смотрел на графиню. Она казалась совершенно спокойной и владеющей собой, но то, что эта дама говорила, не укладывалось ни в какие рамки. Симмсу не надо было впускать ее. Она же явно неуравновешенная особа!
